Средневековая Москва

Возникает вопрос: если новые условия жизни требовали от Ивана Федорова хлопотать о пропитании, притом случалось это не раз и не два, так почему же он не вернулся на родину? Служба его, казалось бы, давно и с лихвой исполнена, а обустройство в Литовской Руси требовало суеты… Ответов может быть два. Во-первых, Иван Федоров знал, что дома его давно заменили другие мастера-печатники, прежде всего Андроник Невежа. Во-вторых, он давно начал иную жизнь, где нашел достойное применение своим способностям, находился в среде православных книжников и, как видно, был вполне доволен новой судьбой, а потому не желал идти на риск новых радикальных перемен.

5(15) декабря 1584 года русский первопечатник Иван Федоров, Москвитин, скончался во Львове. Его погребли в уже упомянутом Свято-Онуфриевом монастыре.

Значение Ивана Федорова не только для истории русского книгопечатания, но и в целом для восточнославянской культуры громадно. Его трудам принадлежит как минимум дюжина книжных изданий, известных в дошедших до нашего времени экземплярах, и уже одно это ставит его выше современников, занимавшихся на просторах Восточной Европы кириллическим книгопечатанием. Никто из них не может похвастаться столь же обширным «послужным списком». Притом весьма возможно, что в будущем найдутся федоровские издания, доселе еще не известные науке.

Но слава его должна основываться не только на количестве проектов, и механический счет не столь уж важен.

Иван Федоров брался за издание книг, которые до него никто не издавал. «Евангелие учительное», «Азбука» и Острожская Библия прославили его как первооткрывателя большой, доселе не освоенной печатниками сферы церковной литературы. Каждое издание требовало больших знаний и тщательной подготовки текстов, когда значимы каждое слово, каждая буква.

В подавляющем большинстве случаев Иван Федоров показал себя сторонником высококультурной печати, продуманного, качественно сделанного художественного оформления, того, что сейчас называют сбалансированным дизайном. В России его издания надолго стали образцом для подражания.

Наконец, ему принадлежит честь создания целой школы книгопечатания. Ученики Ивана Федорова трудились в разных странах. Один из них, Андроник Тимофеевич по прозвищу Невежа, продолжит дело российского первопечатника в Московском царстве и передаст его дело преемникам – мастерам Московского печатного двора.

Глава 4 От Андроника Невежи до Никиты Фофанова

Типографское дело с отъездом Федорова из России в стране отнюдь не пресеклось.

Английский дипломат Джильс Флетчер, посетивший Россию в 1588–1589 годах, писал впоследствии, что еще при покойном царе Иване IV «привезли из Польши в Москву типографский станок, и здесь была основана типография… Но вскоре дом ночью подожгли, и станок с литерами совершенно сгорел, о чем, как полагают, постаралось духовенство». Как будет показано ниже, «литеры» никуда не делись, духовенство же, как было сказано выше, заботливо опекало столичную типографию, а не разоряло ее. Одно из всего сказанного возможно: пожар. Вопрос только в том, когда именно он произошел.

На закате правления Ивана Грозного и при его сыне Федоре Ивановиче главным мастером книгопечатного дела являлся Андроник Тимофеевич Невежа.

Первое издание, в котором он принимал участие как один из ведущих печатников, – Псалтырь, изданная на Московском печатном дворе шрифтом, разработанным для «Апостола» Ивана Федорова, в 1568 году. То есть «литеры» уж точно не сгорели. Ранее, еще в эпоху анонимной типографии, Псалтырь уже издавалась, и в переиздании ее как будто не было ничего новаторского, за исключением прекрасной оригинальной гравюры – фронтисписа. Она создавалась именно для издания 1568 года, в предыдущих отсутствовала. Царь Давид, как будто шагнувший в печатную книгу со страниц рукописных миниатюр из русских летописей середины XVI столетия, сидит меж четырех колонн портика. Этот портик со столпами квадратного сечения служит своего рода архитектурным обрамлением фигуры Давида Псалмопевца, инструментом придания ей монументальности, величия: царь должен пребывать в месте, достойном его царственности…

Весьма вероятно, что творцом гравюры является сам Андроник Невежа. В послесловии к Псалтыри сказано, что книга вышла из печати «…тщанием и труды Никифора Тарасиева да Невежи Тимофеева». Более ни в каких изданиях мастер Никифор Тарасиев не упоминается, возможно, он отправился из Москвы в казанскую типографию, но это всего лишь гипотеза. А вот Андроник Тимофеевич будет главенствовать на Московском печатном дворе (как минимум до 1602 года). И в более поздних изданиях обнаруживаются его инициалы – он фигурирует в качестве автора элементов художественного оформления, гравера. Так, видимо, и здесь, в Псалтыри 1568 года, поработала его искусная рука.