Читаем Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические отношения в конце XIV – середине ХV в. полностью

Поддерживая московских князей и их политику объединения земель вокруг Москвы, Русская православная церковь в лице митрополитов опиралась на свой духовный авторитет и использовала международные связи с Константинопольским патриархатом, в том числе при общении с региональным епископатом. Обращаясь к истории Тверской епископии, заметим, что положение иерархов было подвержено политическим колебаниям внутри княжества. Тверской владыка испытывал огромное давление не только со стороны Московской и Галичской митрополий, но и от собственной княжеской администрации: многие были вынуждены досрочно оставить кафедру из-за политических дрязг. При этом следует отметить роль церкви во внутренних конфликтах в Тверской земле. Если митрополиты в основном поддерживали усилия московских князей по консолидации Руси, то политика тверских епископов в отношении князей тверского дома была во многом противоречива. С одной стороны, епископы старались сохранить мир в Тверском княжестве, с другой — в силу своего положения они не могли играть большой роли в политике, не поддерживая великого князя. При этом позиция епископа могла входить в противоречие с позицией митрополита, что порождало напряженность в их отношениях. Подобная ситуация была наиболее характерна для Великого княжества Тверского, где князья долгое время были в оппозиции по отношению к митрополиту Киевскому и всея Руси. Таким образом, иерархические отношения епископата Твери с митрополитами, которые выступали посредниками между московскими и тверскими великими князьями, византийским императором и константинопольским патриархом, активно вовлекали региональный епископат не только в церковную, но и во внешнеполитическую жизнь.

И еще одно замечание, касающееся ключевых событий в отношениях Москвы и Константинополя уже в XV столетии. Ферраро-Флорентийский собор 1438–1439 гг. и падение Константинополя в 1453 г. стали важнейшими событиями международной жизни Европы, оказав влияние на судьбы Северо-Восточной Руси, на развитие ее государственности. Митрополит-униат Исидор, отправленный на собор, вопреки чаяниям православных и наказам великого князя твердо хранить православную веру, оказался в числе подписавших унию. Поведение Исидора было воспринято в Москве как предательство интересов православия. Тверь не торопилась осуждать ни Исидора, ни унию, а митрополит Иона стал первым предстоятелем автокефальной Русской православной церкви, но в то же время последним митрополитом, чья юрисдикция распространялась на всю Русь, как литовскую, так и московскую.

Падение Константинополя 29 мая 1453 г. подвело черту в русско-византийских отношениях. В восприятии русских — представителей страны поздней христианизации — Константинополь был городом-символом, непоколебимость которого была основой мировоззрения не только самих византийцев, но и всех народов, воспринявших их культурно-политическую модель мира. Переход Константинополя в руки иноверных мусульман, поразивший Западную Европу, произвел несравненно большее впечатление на Руси, которая до тех пор не представляла себе иной концепции мирового домостроительства. В Москве это событие было истолковано как наказание за непростительные грехи, в первую очередь за впадение «ромеев» в ересь латинства. Следствием этого было то, что там уже не хотели, как прежде, принимать митрополитов, посылаемых из Константинополя, или посылать туда своих выборных архиереев и стремились к освобождению от константинопольской опеки. В Твери же падение Константинополя расценивалось по-иному: тверичи, напротив, выступали за сохранение связей с патриархией и побаивались церковной независимости Руси Московской.

Духовенство, в целом впервые принявшее активное участие в событиях феодальной войны второй четверти XV столетия, окончание которой почти совпало с падением Константинополя, в тяжелые годы усобицы косвенно способствовало тому, чтобы в московском княжеском доме упрочилась тесная связь между московскими первоиерархами и московской правящей династией. Особенно велики заслуги митрополита Ионы. Благодаря его усилиям неудачливый в делах и в бою Василий II все же добился окончательного успеха.

И что, пожалуй, важнее: Иона, его единомышленники и последователи (Филипп, Геронтий, ростовский владыка Вассиан) постепенно формировали и формулировали политическую доктрину Русского государства как полностью суверенного и православного. На этом во многом зиждились представления о ней как о «Святой земле».

Примечания

Введение

1 Северо-Восточная Русь — термин, принятый в современной историографии для обозначения группы княжеств, расположенных в междуречье Волги и Оки, которые составили ядро Российского государства. Территорию средневековой Руси принято делить на Северо-Западную (Новгород, Псков), Северо-Восточную и Юго-Западную (Южную). Первый и последний термин используется реже, тогда как Северо-Восточная Русь является для своего региона основным. Подробнее см.: Кучкин В.А. Формирование территории Северо-Восточной Руси в X–XIV вв. М., 1984.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее