Средневековая Русь и Константинополь. Дипломатические отношения в конце XIV – середине ХV в.

Принципиальное значение для изучения отечественной истории конца XIV — первой половины XV столетия имела уже упомянутая нами выше работа церковного историка протоиерея Иоанна Мейендорфа, а также труды Д. Оболенского, венгерского слависта Андраша Золтана, американских ученых Дж. Маджески, Г. Подскальски, Т. Ставру и П. Вайсенселя, которые касались изучения отдельных аспектов указанной дипломатической и внешнеполитической проблематики, а именно международных связей русских земель с Константинополем[28]. В частности, изучая акты Константинопольского патриархата, И. Ф. Мейендорф отметил «усиленную административную активность в областях, непосредственно входивших в церковную юрисдикцию византийского патриарха, например, на территориях бывшей Киевской Руси, к тому времени политически разделенных между Польшей, великим княжеством Литовским и Монгольской империей»[29]. Д. Оболенский ввел понятие «Византийское содружество наций», которым обозначалась конфедерация народов и стран, входящих в ареал культурного и политического влияния Византийской империи. А известный венгерский славист А. Золтан на основании изучения документов канцелярии митрополита Ионы 1448–1461 гг. и выявления западнорусской лексики в памятниках церковной дипломатии середины XV в., пришел к выводу, что «западнорусские писцы появились в московской митрополичьей канцелярии не вследствие подчинения митрополиту Ионе литовской православной церкви в 1451 г., а несколько раньше и, по-видимому, в связи с дипломатической деятельностью Ионы, направленной на воссоединение митрополии после его поставления в 1448 г.»[30].

М. Н. Тихомиров в книге «Средневековая Россия XIV–XV вв. на международных путях» в семи главах подробно рассмотрел вопросы, имеющие ключевое значение и для изучения нашей темы: «Международное положение России в XIV–XV вв.»; «Русские земли»; «Земледельческий строй»; «Городское ремесло»; «Торговля средневековой России»; «Общественный и политический строй»; «Культурная жизнь России». Немалое внимание ученый уделил русско-византийским церковным и культурным контактам. В последней главе он разместил параграф «Хождения и жития святых», где отметил источниковую ценность этих сочинений, явившихся ярчайшим образцом русско-византийских связей в указанные столетия[31].

По наблюдениям Н. С. Борисова — автора нескольких монографий, освещающих роль церкви в политической борьбе русского Средневековья, митрополичья кафедра в XIV–XV вв. проводила свою политику и оказывала великокняжеской власти лишь такие политические услуги, которые отвечали ее собственным интересам. Византия, действуя по принципу «разделяй и властвуй», не была заинтересована в создании единого Русского государства, поэтому политика митрополичьей кафедры во многом определялась требованиями византийской дипломатии. Отсутствие эффективной помощи со стороны митрополии затрудняло объединительные процессы и централизаторскую политику великих князей Московских, однако не могло ее приостановить. Во второй половине XV столетия, уже после событий феодальной войны, зависимость митрополита от великокняжеской власти возросла[32].

В 1999 г. специалисты Института российской истории РАН подготовили и опубликовали первый том пятитомного обобщающего издания «История внешней политики России. Конец XV–XVII вв. (от свержения ордынского ига до Северной войны)», который был посвящен внешней политике с древнейших времен до конца XVII в.[33], но и там не рассматривался интересующий нас дипломатический и внешнеполитический вектор: международные связи земель Северо-Восточной Руси с Константинополем. Таким образом, обзор существующей историографии показывает, что избранный нами ракурс исследования актуален и в той или иной мере рассматривался в трудах многих поколений исследователей (дореволюционных, советских, современных), но должного обобщения с учетом новейших достижений науки так и не получил. Правда, в последние годы ситуация стала постепенно меняться к лучшему.