Средневековые города Бельгии

Оригинальная особенность городских конституций Брабанта заключалась в роли, предоставленной ими гильдиям. Можно сказать, что и в этом отношении брабантские конституции носили, по сравнению с городскими конституциями Фландрии, архаический характер. Мы видели, что неподвижный и пассивный характер, приобретенный фландрской торговлей в конце XIII века, лишил гильдии их прежнего значения. Наоборот, в Брабанте, где экономические перемены произошли позже и не так резко, они сохранились, но в соответственно преобразованном виде. Эшевены, уступили им контроль над промышленностью, которым они и занимались до конца Средних веков. Таким образом, они стали необходимым элементом городской организации, но именно благодаря этому они должны были отказаться от своей автономии. Гильдии были строго подчинены коллегии эшевенов, и их деканы (guldekene oudermannen), назначавшиеся ею, приняли характер городских чиновников[538]. Демократическое движение во Фландрии смело последние следы гильдий, в Брабанте же гильдии в XIV веке столь глубоко укоренились в городских конституциях, что они могли противиться демократическому движению. Они пережили упадок суконной промышленности, и следы их можно встретить даже в XVII веке.

Хотя брабантские города со своими «знатными родами» и гильдиями имели физиономию довольно отличную от фландрских городов, учреждения которых были проще и менее архаичны, однако по отношению к князю они занимали такое же положение, как и последние. Подобно им они не стали вольными городами, городскими республиками. В каждом из них герцог имел представителя своей власти. Единственная разница за, — ключалась в том, что брабантские чиновники имели менее современный характер, чем фландрские бальи, они сохранили старые названия «villicus» или «mayeur» (в Аувене), «amman» (в Брюсселе), «ecoutete» или «schoutheet» (в Антверпене). Антагонизм между ними и городами был менее резок, чем во Фландрии, и мы еще увидим, что грозное восстание в XIV веке городов левого берега Шельды против их графа миновало Брабант[539].

II

Легко понять, что в такой промышленной и торговой стране, как Нидерланды, условия жизни сельского населения и земельные отношения должны были измениться с ранних пор. Образование множества городов радикально преобразило аграрный строй. До конца XI века крестьянин работал лишь для удовлетворения потребностей своего сеньора и своих собственных. Как общее правило, продукты сельского хозяйства не вывозились. Если они были в избытке, то их хранили в амбарах на случай возможного неурожая. Продукты сельского хозяйства потреблялись на месте. Никто не имел стимулов производить больше известного и неизменного количества, установленного обычаем. Но когда города стали привлекать в свои стены непрерывно возраставшее население, которое нужно было кормить хлебом и мясом, то для деревни началась новая эра. Так как горожанин необходимо зависел в своем пропитании от крестьянина, то последний стал производить теперь для продажи. Он расстался со своей вековой неподвижностью, он старался увеличить свои доходы, стремился, в свою очередь, развить экономическую деятельность, но сделать это он мог лишь обладая свободой, которой он был лишен до тех пор. Таким образом в XII веке старая земледельческая цивилизация рушилась под напором социальных и экономических причин, приведших к возникновению городов. Крепостная зависимость стала вскоре исключением. Вообще же крестьянин, следуя за горожанином, судьба которого был связана с его судьбой, стал, подобно ему, свободным человеком. Параллельно с этим расцвет торговли радикально изменил жизнь и даже вид деревень.

Быстрое падение стоимости денег, вызванное этим расцветом в начале XII века, было для крупных церковных собственников подлинной катастрофой. Доходы с их поместий, в которых обычай указывал каждому его место, роль и права, в которых установленные раз и навсегда повинности сервов и цензитариев были освящены обычаем, вскоре катастрофически упали. Перед увеличивавшимся из года в год дефицитом монастыри оказались бессильными, ибо ничто не возмещало их потерь. Щедрые пожертвования земель со стороны князей прекратились; некогда столь обильные приношения верующих иссякли; горожане, враждебно настроенные к крупным аббатствам, препятствовавшим своими привилегиями развитию торговли, жертвовали теперь только на городские больницы и на новые монастыри нищенствующих орденов.