Средневековые города Бельгии

Льежская область отличалась от Фландрии, Брабанта, даже Генегау прежде всего слабостью княжеской власти. В то время как власть светских князей непрерывно усиливалась, власть епископов, столь крепкая в императорскую эпоху, непрерывно ослабевала. С тех пор как епископ стал назначаться капитулом, он располагал властью, значительно уступавшей власти его избирателей. Действительно, с конца XII века страной управлял скорее капитул св. Ламберта, чем епископ, так что государство приняло характер церковной республики. Некоторые прелаты, как, например, Гуго Пьеррпонский в начале XIII века, Генрих Гельдернский в середине его, Гуго Шалонский — в конце, тщетно пытались сбросить с себя это иго. Конечно, епископ представлял княжество в сношениях с иностранными державами, принимал присяги вассалов льежскои церкви, но он был лишен инициативы во всяком мало-мальски важном вопросе, и о нем можно было бы сказать довольно точно, что он царствовал, но не управлял. Действительно, ему недоставало той силы, которую придавали светским князьям преемственность их рода и принцип наследственности.

До начала XIV века ни разу два епископа не избирались подряд из одной и той же семьи. Если в XII веке многие из них были навязаны при выборах каноникам графами Генегаускими и герцогами Брабантскими или Лимбургскими, то начиная с XIII века это вмешательство светских князей в выборы прекратилось. Свобода капитула была отныне гарантирована папой, и он избавился от вмешательства как императора, так и соседних князей. Но автономия его достигла своего апогея тогда, когда епископы стали совершенно бессильны. Сменявшие друг друга Иоанн Эппский, Вильгельм Савойский, Роберт Торотский, Иоанн Энгиенский, Гуго Шалонский, Адольф Вальдекский — были одинаково бесцветны. Все они, будучи посторонними для страны людьми, нисколько не интересовались ею; они довольствовались выполнением своих епископских обязанностей и получением связанных с этим доходов.

Иное дело капитул. На его стороне была преемственность и устойчивость, которых не хватало епископам. Он мог проводить последовательную политику, составлять планы на далекое будущее. Управление княжеством сосредоточилось фактически в его руках. Благодаря этому положение капитула в Льежской области напоминало положение герцога Брабантского или графа Фландрского в их государствах. На первый взгляд может показаться, что одинаковая власть принадлежала в одном случае — одному человеку, а в другом — корпорации. Но при более внимательном рассмотрении нетрудно убедиться, что это сходство обманчиво.

Действительно, капитул не обладал, в отличие от светских князей, всеми признанными, если не всеми почитаемыми, верховными правами. По существу, он составлял привилегированное сословие, и его политика, тесно связанная с его частными интересами, не могла не нарушать чужих интересов. Этим объясняются гражданские войны, которые непрерывно разражались в XIII веке в княжестве, и благодаря которым его история так резко отличается от истории соседних государств. Между капитулом, представлявшим главным образом крупное землевладение, и городами, благосостояние которых основывалось на торговле и промышленности, борьба вспыхнула с самого же начала и ликвидировать ее было невозможно. Мелкое воинственное дворянство Газбенгау и Кондроза бурно ринулось в эту борьбу, помогая, в зависимости от обстоятельств, то одной стороне, то другой.

Под давлением капитула в борьбу почти всегда вмешивался сам епископ. Поэтому страна представляла зрелище соперничавших клик, которые беспрепятственно боролись между собой, благодаря бессилию князя, неспособного справиться с ними. Развитие льежской конституции происходило под ударами гражданской войны. Характерно, что все тексты, из которых она составилась, представляют «компромиссы» и «миры». С течением времени из этих непрерывных конфликтов выделился принцип, который, будучи вписан в 1316 г. в Фекский мир, остался до конца старого порядка основой льежского публичного права, — именно обязанность епископа управлять княжеством в согласии с «волей страны», т. е. в согласии с тремя привилегированными сословиями: капитулом, дворянством и городами. С тех пор политическое устройство княжества сохранило в своих основных чертах, несмотря на многочисленные попытки наступления со стороны князя, республиканскую форму. Ни в одном из других нидерландских государств «штаты» не пользовались такими широкими прерогативами и таким огромным авторитетом.