Средневековый Восток

У-ди вел активную внешнюю политику. При нем на севере были потеснены гунны, на юго-западе присоединена территория протогосударства Намвьет, на востоке захвачена часть Кореи. Но наибольшим успехом внешней политики У-ди следует считать путешествия Чжан Цяня, проникшего в поисках союзников против гуннов далеко на запад и описавшего многие страны Средней Азии (Фергана, Бактрия, Парфия и др.). После возвращения Чжан Цяня вдоль пройденного им маршрута была проложена торговая дорога — знаменитый Великий шелковый путь. Восточно-туркестанская часть этого пути с лежавшими вдоль него небольшими оазисами-прото-государствами была на некоторое время подчинена ханьской власти, распространившей свое влияние до припамирских районов. Торговля по Великому шелковому пути способствовала интенсивному культурному обмену: на запад, в Рим, шли китайские шелка и другие раритеты, на восток, в Китай, — некоторые сельскохозяйственные культуры (виноград, гранаты), изысканные изделия (стекло, драгоценности, пряности), подчас даже диковинные звери. Но наиболее ценившимся предметом китайского импорта из Средней Азии были знаменитые ферганские аргамаки. Собственно, с желания заполучить этих столь высоко ценившихся в Китае лошадей и начались походы У-ди на Фергану.

После смерти У-ди ханьский Китай вступил в затяжную полосу стагнации, а затем кризиса и упадка. В обстановке углублявшегося административного хаоса все большую силу приобретали так называемые сильные дома, то есть богатые землевладельческие аристократические кланы. Начиная с Хань, многие крупные чиновники вкладывали свои доходы в землю и тем самым становились частными собственниками. В условиях эффективной власти центра любой собственник четко сознавал, что его статус и престиж зависят от причастности к власти, тогда как его интересы собственника при этом второстепенны. Несколько иначе складывалась ситуация в условиях кризиса. Как представитель аппарата власти, чиновник должен был ограничивать интересы собственников, включая и собственные интересы. Но коль скоро казна пустела, а жалованье выдавалось нерегулярно или не полностью, чиновник, во-первых, начинал жестче давить на земледельцев, обирая крестьян, и без того обедневших, что вело к дальнейшему разорению деревни и углублению кризиса, а во-вторых, оказывал все большее внимание интересам частных собственников — в конечном счете своим собственным.

Неустойчивости власти способствовало отсутствие устоявшейся системы комплектования аппарата чиновников: с одной стороны, со времен У-ди в ряды бюрократической элиты выдвигались лучшие ученики столичной конфуцианской школы Тай-сюэ, с другой — все высокие должностные лица имели своих протеже, что сильно сказывалось на качестве администрации.

В самом общем виде критерий качества чиновника был незыблем с древности — в аппарат выдвигались «мудрые и способные». Но чтобы оценить кандидата на должность, требовались сведения о нем, то есть мнения знающих его людей. Так возник в ханьском Китае институт «общего мнения», просуществовавший несколько веков. Понятно, что на местах, откуда, собственно, и начиналось выдвижение кандидатов на должность, выразителями «общего мнения» оказывались не только в первую очередь, но практически почти исключительно те самые представители местной элиты, сильных домов. Имея возможность в хороших домашних условиях оттачивать свои конфуцианские добродетели и соперничая за право сделать служебную карьеру, они активно выдвигали на вакантные должности кандидатов из своей среды.

Постепенное тесное слияние, даже фактическое сращивание местной элиты с низшей (а затем и не только низшей) бюрократией в условиях ослабления эффективности централизованной администрации вело к перемещению центра тяжести политической жизни страны с центра на периферию. Местные сильные дома владели немалыми землями и большим количеством зависимых людей, прежде всего так называемых гостей (бинькэ, дянькэ, инкэ), работавших на земле хозяина в качестве арендаторов, батраков, подчас даже рабов, а также использовавшихся в качестве слуг и стражников. Словом, ситуация для молодой, институционально только складывавшейся империи была весьма затруднительной, в некоторых отношениях критической. Только решительные реформы могли выправить дело.

Реформы Ван Мана

и крушение первой династии Хань

Первая попытка реформ была предпринята в годы правления малолетнего Ай-ди, незадолго до начала нашей эры. Эту попытку постигла неудача, что и подстегнуло к решительному шагу Ван Мана, родственника одной из императриц, влиятельного придворного и ревностного конфуцианца. Отчетливо понимая причины кризиса и явственно сознавая, что сил у него мало, он тем не менее решился на крутые меры. В 8 году Ван Ман низложил очередного ханьского императора, малолетнего Ин-ди, и провозгласил императором себя, основав тем самым династию Синь.