Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

В целом урбанистические процессы в долине Кашкадарьи протекали несколько замедленно сравнительно с другими областями, что объясняется в первую очередь недостаточно высоким уровнем развития ремесленно-торговой деятельности, которая в известной мере стимулировалась горнодобывающими промыслами (Лунина, 1984, с. 74). Очень важно в этой связи, что земледельческое население Кеша и Нахшеба и местное скотоводческое, вступавшее во взаимодействие с оседлым, различались этнически (Кабанов, 1981, с. 113).

Города Самаркандского Согда изучены еще недостаточно хорошо, чтобы выделять какие-либо линии развития, однако отдельные закономерности в истории некоторых из них уже намечаются. В Самаркандском Согде, помимо его столицы, известно не менее 14–16 довольно крупных городов (15–20 га), существовавших в VI–VIII вв.: Маймург, Орлат, Баркет, Дабусия, Дурмен, Кушания и другие, расположенные на расстоянии одно-двухдневных переходов друг от друга, что существенно облегчало перевозки, снабжение городского населения, нужды караванной торговли. Большинство из них — центры сельскохозяйственных рустаков; другие — большие царские резиденции; примерно половина — продолжавшие существовать старые городские центры. Видимо, процветание этой группы городов (в значительной степени благодаря их расположению на трассе Великого шелкового пути) и обеспечило выдвижение Согда в VII–VIII вв. на первый план в системе культурных и экономических взаимосвязей в Средней Азии.

Благополучие Бухарского оазиса во многом зависело от регулярного водоснабжения, а поскольку он лежал ниже по течению Зеравшана, то большую роль играли мирные взаимоотношения с правителями Самаркандского Согда. Может быть, поэтому, учитывая неустойчивость водного режима, здесь было много селений, жители которых издревле занимались ремеслами и торговлей. Известно, что население в X в. почитало городами только Бухару и Пайкенд. Похоже, что эта ситуация была и в раннем средневековье, хотя широкие разведочные работы, развернувшиеся в оазисе в 1970-1980-е годы, выявили много поселений, по размерам и структуре приближавшихся к рангу городских (Абдиримов, Валиев, 1979, с. 443–444; Абдиримов, 1983, с. 446).

Даже Бухара не отличалась крупными размерами; прочие были гораздо меньше. Исключение составлял Рамитан, если прав в своей реконструкции площади города (56 га!) О.Г. Большаков (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973, с. 183–184).

Облик хорезмийских раннесредневековых городов практически неизвестен. Лишь раскопки Хивы, предпринятые в последнее десятилетие, принесли кое-какие сведения о сравнительно крупном городе того времени (26 га). Однако масштабы раскопок невелики и основное внимание уделялось проблемам стратиграфии. Получены важные данные о смене застройки при переходе от древности к раннему средневековью: вместо слитной застройки появились сооружения гораздо более монументальные, типа замков (Мамбетуллаев, Юсупов и др., 1986, с. 38–40).

Есть основания полагать, что в VI–VIII вв. сохранялись древние города по торговым трассам вдоль Амударьи: существовал Хозарасп с огромной цитаделью; в каком-то виде были Садвар и Джигербент; большим городом, судя по огромному некрополю, был Миздахкан.

В дельте Амударьи колонизаторская деятельность хорезмийских купцов и ремесленников, видимо, способствовала формированию обширных поселений с цитаделями (Куюккала, Курганча), которые, несмотря на большие размеры, все-таки назвать городами можно с большими оговорками. Ремесленная деятельность занимала небольшое место; местное ремесло еще не приобрело специализированные формы. Вместе с тем обилие монет, в том числе неместных, заставляет предполагать большую роль торговли. Скорее эти поселения можно рассматривать в качестве «зимников» полукочевого скотоводческо-земледельческого населения, сохранявшего достаточно архаичную общественную структуру. Видимо, характерным для Хорезма был путь формирования городов возле крупных замков. Помимо Беркуткалы в одноименном оазисе, упомянем Кумбасканкалу, а также Кумкалу в соседнем Якке-Парсанском оазисе.

Это явление не характерно для такой зоны древней урбанизации, как Тохаристан. В VI–VIII вв. здесь происходят заметные изменения, выразившиеся в уменьшении количества городов в посткушанское время (Ртвеладзе, 1988, с. 14; Аннаев, 1984, с. 13). Этот упадок в значительной степени объясняется изменившимися внешнеполитическими условиями в связи с завоеванием области Сасанидами и переносом трассы Великого шелкового пути. Указанные обстоятельства отодвинули прежде процветавшие районы в тень сравнительно с выдвинувшимся на первый план Согдом (Седов, 1987, с. 114 и сл.).