Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Большой интерес в рассматриваемом аспекте имеют раскопки Пайкенда, пути развития которого обнаруживают известное сходство с историей формирования Пенджикента (Мухамеджанов, Адылов, Семенов, 1988, с. 9; Семенов, 1989, с. 133–134). Вместе с тем Пайкенд — единственная в своем роде «купеческая республика», город без правителя (и этот факт китайские хроники отмечают специально, поскольку город, видимо, выделялся на фоне синхронных ему) (Бичурин, 1950, т. II, с. 282). Пайкенд складывался как бы в два этапа. В нем структурно выделялись цитадель, шахристан I (11 га), более ранний, и шахристан II (6 га). Считается, что в вв. Пайкенд был царской резиденцией и лишь позже становится «городом купцов» (Мухамеджанов и др., 1988, с. 111). В этот же период в противоположном конце Согда близкий путь проходит Пенджикент, первоначальный шахристан которого всего 8 га, причем значительную часть его площади занимали храмы. Не означает ли это, что Пенджикент слагался как крупный культовый центр и город вырастал прежде всего, как обслуга двух храмов, имевших важное значение для большого района и занимавших слишком большое место на его скромной по размерам территории (Смирнова, 1950, с. 64–65)? Чрезвычайно важно в связи с этим, что застройка Пенджикента в V–VI вв. носила разреженный, скорее усадебный характер и не отличалась такой плотностью, как в более позднее время. Существенно, что застройка, вскрытая в шахристане Пайкенда вблизи цитадели, никакого сходства с пенджикентской не имеет; нет там и росписей.

О шахристане других согдийских городов, таких, как Кулдортепе (Босиде китайских источников, центр владения Маймург), Орлат, Дабусия, Арбинджан, Дурмен, имеются лишь самые общие сведения. Вскрытая в шахристане Дурмена значительная часть жилого квартала VIII в. своей планировкой отличается от пенджикентских. Это обстоятельство особенно важно, так как Дурмен в отличие от Пенджикента и Пайкенда сложился как городское образование уже в древности.

Облик главного города Бухарского оазиса — Бухары до сих пор известен главным образом по «Истории Бухары» Нершахи. И только в последнее время появились предположения о формировании городского образования в конце V — начале VI в., когда два древних самостоятельных массива объединились в слитную застройку шахристана и были окружены общей оборонительной стеной. Однако этот вывод основан пока на очень незначительных по масштабу работах.

В отличие от Пенджикента Бухара, согласно реконструкции О.Г. Большакова, двумя пересекавшимися улицами делилась на четыре части с регулярной застройкой. Дворцы правителей в Бухаре строились, так же, как и в Самарканде, Пенджикенте, Варахше, у подножия высокой цитадели (ее кешка), но не на платформе («нижней площадке» цитадели), а внизу, на площади Регистан. Базары Бухары подобно пенджикентским находились на окраинах шахристана или вне его, у ворот, но о расположении их в центре города (что вполне возможно) сведений нет. Нет никаких данных о характере городской застройки. Известно лишь (и это очень важное сообщение Нершахи), что 1/4 площади шахристана принадлежала дехкану Хине.

Таким образом, краткий обзор исторической топографии раннесредневековых городов Средней Азии позволяет заключить, что Пенджикент при нынешнем уровне наших знаний вряд ли следует рассматривать в качестве всеобщего эталона среднеазиатского города VI–VIII вв. н. э. Однако можно не сомневаться, что большинство городов этого времени были в первую очередь местом обитания земельной и торгово-купеческой знати.

Коснемся теперь вопроса о городских пригородах, или, как их принято называть, рабадах. В.В. Бартольд считает, что рабады — внешняя часть города, образовавшаяся в мусульманское время, «куда постепенно переходит жизнь из первоначального поселения» (Бартольд, 1966б, с. 134, 139). Сам термин — арабский, служивший для обозначения как стены, окружавшей город вместе с пригородами, так и самих пригородов.

Со временем в это представление были внесены важные коррективы. Так, уже А.Ю. Якубовский заметил, что жизнь в шахристанах не замирает с возникновением рабадов и что «внешняя часть города, где находились торгово-ремесленные кварталы, стала приобретать большое значение уже в домусульманское время» (Якубовский, 1951, с. 13).

По мере роста городов застройка предместья становилась плотнее и насыщеннее ремеслом, и пригороды, таким образом, росли вместе с общим ростом городов (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973, с. 43–46; Литвинский, Соловьев, 1985, с. 123). А.М. Беленицкий полагает, например, что заселение пенджикентского пригорода вообще началось в связи с перенаселенностью шахристана, из которого в первую очередь стали переселяться в рабад ремесленники (Беленицкий, Бентович, Большаков, 1973, с. 46).