Средняя Азия и Дальний Восток в эпоху средневековья

Искусство Мерва сасанидской эпохи известно еще недостаточно. В целом ряде пунктов зафиксированы остатки настенных росписей, но во всех случаях они столь плохой сохранности, что ничего определенного о них сказать (кроме самого факта их существования) нельзя. Зато мы имеем некоторое представление о мервской вазописи этого времени. Самый яркий пример ее — расписная ваза из буддийского святилища на территории Гяуркалы (Кошеленко, 1966а). На ней представлен сюжетный цикл: царская охота, свадьба, болезнь и погребение. С точки зрения художественных особенностей ваза входит в общий круг сасанидского искусства, напоминая некоторыми особенностями произведения торевтики. Среди оссуариев мервского некрополя имелось несколько, также украшенных росписями, но неизмеримо более низкого уровня: известно изображение птицы (видимо, орла) (Ершов, 1959, табл. 6) и женщины с ребенком (Кошеленко, Десятников, 1966, рис. 1). В дальнейшем при раскопках продолжали встречаться небольшие фрагменты оссуариев с остатками росписей. В сангараме буддийского комплекса Гяуркалы был найден фрагмент с профильным изображением мужского лица (Пугаченкова, Усманова, 1994, с. 166, рис. 19). Встречались и совсем маленькие фрагменты с изображением, главным образом птиц.

Наиболее распространенный вид произведений искусства — небольшие терракотовые статуэтки. Как известно, коропластика была широко распространена в Мервском оазисе в эпоху бронзы, но совершенно исчезла в период раннего железного века. Только после завоевания Мерва Александром Македонским и появления здесь греков-колонистов коропластика переживает в оазисе второе рождение. Небольшие терракотовые статуэтки широко распространялись в парфянское время и продолжали существовать и в сасанидскую эпоху.

В III–IV вв. н. э. основным типом терракотовых статуэток являются по-прежнему два варианта изображения женского божества (Пугаченкова, 1959, с. 135 и сл.; 1962, с. 138 и сл.; Филанович, 1989, с. 97–98). Как и ранее, основная масса статуэток изготовлялась путем оттискивания в штампе и последующего обжига. Первый из вариантов, который обычно называют изображением «богини-матери», представлял собой изображение женской фигуры, закутанной в складчатую одежду, в мягком «двурогом» головном уборе, прижатые к груди руки держат зеркало (табл. la, 1). Второй вариант — «богиня-дева». Она без головного убора, на одежде представлены многочисленные нашивные бляшки (табл. 1а, 2–3). Изображения стали гораздо схематичнее, чем ранее. Распространились в это время и мужские изображения. В частности, появилось изображение обнаженного юноши с медальоном на шее и поднятыми руками (табл. 1а, 4). Еще один тип мужского изображения — бородатый мужчина на коне с булавой или мечом в руках (табл. 1а, 5). Фигурка всадника оттискивалась в штампе, конь лепился от руки. Наконец, в это же время появились достаточно многочисленные фигурки лошадей с нанесенными на них черной краской или процарапанными знаками солнца, луны свастики и т. д. В V–VII вв. н. э. искусство коропластики постепенно утрачивается. На смену разнообразию типов приходит однообразие — в сущности, единственным типом является примитивное, сделанное от руки изображение мужчины на лошади (Филанович, 1989, с. 111).

Скульптура Мерва известна недостаточно. В буддийском святилище на Гяуркале имелась гигантская глиняная скульптура Будды (Пугаченкова, Усманова, 1994; Pugachenkova, Usmanova, 1995), возведенная в IV в. и несколько раз ремонтировавшаяся. При исследовании других памятников Мерва находили небольшие фрагменты глиняной и ганчевой скульптур (в одном случае — руку) (Филанович, 1989, с. 96). Видимо, на местное буддийское искусство оказывали определенное воздействие и привезенные из Индии паломниками небольшие каменные скульптуры и рельефы гандхарского стиля, которые были найдены в ступе, расположенной за пределами города (Ртвеладзе, 1974; Пугаченкова, 1968; Pugachenkova, Usmanova, 1995, p. 77–81, fig. 37–43). По всей видимости, иногда привозились в Мерв и такие объекты, которые служили моделями для создания здесь произведений искусства. При раскопках ступы, расположенной на Гяуркале, найдены глиняные пластинки с изображением бодисаттвы, ступы и донатрисы. Вокруг — надпись на одном из индийских языков (табл. 1а, 24). Исследователи справедливо подчеркивали, что глиняные таблички слишком хрупки, чтобы привозить их издалека, они явно изготовлялись на месте, но матрица, конечно, была привезена из какого-то буддийского центра (Пугаченкова, Усманова, 1994, с. 164). Найденные в Мервском оазисе резные камни ничем не отличаются от тех, которые встречены в большом количестве в различных центрах сасанидского государства. Резали изображения главным образом на полудрагоценных камнях, чаще всего на сердолике (Ершов, 1959, с. 178, табл. 23; 23а; Пугаченкова, 1957, 1963).