Средняя Эдда

Он еще страшно удивился, когда мэрия вдруг разрешила Тверскую. Несколько лет сюда не пускала никого, кроме своих реконструкторов, и вдруг. И это сейчас, когда после Хиропрактика разный народ только и ждет повода качнуть это всё.

Леха даже забздел – говорит, мы пляшем под их дудку, подыгрываем. Они нас попользуют и тонким слоем размажут. Будете мозги с асфальта отскребать. Или, может, повод ищут повязать перед этой своей инаугурацией. Давайте отскакивать, пока не поздно. И ребят незачем подводить под статью, и самим в очередь за ней вставать.

Ну да, с этих станется. Может, повяжут, а может, и мозги по асфальту. Тут как монета упадет. А что, Леха, ты собрался жить вечно? Располземся по норам и будем в носу ковырять?

Иди ты. Сам иди.

Поговорили.

А я так думаю, сказал Корень, какой хер бы «космонавты» ни удумали, нам всё равно надо выходить. Иначе, как Илюху, переловят по одному. Тихо-тихо куриные шейки нам раз-раз. А тут хоть плюнем им в рожу разок. Да еще и картинки по себе оставим. Они нас хотят поиметь, а мы – их поимеем.

Леха не слушал уже. Отвалил. Ну ладно, пусть его. Каждый дрочит как захочет.

Корень попробовал найти глазами свой авангард – все на позициях. А вокруг – трули энгри моб. Разве что вместо вил над головой плакаты: хватит, там, не забудем. И портреты-портреты в мультяшной рисовке. Кое-где под Хиропрактика, а местами просто детская мазня. Не важно. Государственным отцам всё равно не понравится.

Парней с коптерами не видно, но так и было задумано.

Ладно, двинули.

Корень шагает как генерал наполеоновских времен – впереди войска. Держит над головой сжатый кулак, а второй рукой дирижирует в такт неизвестно чему.

Передние ряды нестройно тянут «Всё идет по плану». Кто-то сразу срывается на визг. Рано, думает Корень. Повизжим еще.

Из арок переулков выглядывают зеленые рыла войсковых машин и серые тупые носы автозаков. Вокруг этих мамок сгрудились цыплята-менты, а цепи черных «космонавтов» впечатались спинами в решетки рамок.

Корень выхватывает из рюкзака мегафон и оборачивается к колонне.

– Космос – мертв! – орет он во всю глотку, так, что кто-то даже хватается за уши.

По толпе катится одобрительное «А-а-а-а-а!».

– Космос… – дает пас Корень.

– Мертв! – ревет колонна.

– Космос…

– Мертв!

Пока не жмут. Но, видимо, готовятся – оставленные прорехи в заграждениях как бы намекают. По тротуарам, за спинами госгвардейцев, параллельным строем движутся цензоры или какая-то такая же сволочь. Пока – просто скандируя про агентов НАТО.

Коптеры поднялись и дерзко стрекочут, снимая шествие. Это против правил, давно уже нельзя в Москве частные коптеры. Может, даже сбивать будут. Но, может, если над самой толпой, и побоятся.

Уже пора разворачивать. Коптеры – как раз отсечка. Чуть замешкаешься, и ничего уже не успеть, так и останемся булькать в своей кастрюльке. Они такие тихие и мирные, такие добрые и голубоглазые, пока не начали. Оберегатели. Скулбасисты. Какой-нибудь Черепашка даже успел поверить, что так и надо. Так всегда от избытка девственности в молодой жопе.

– Давай главный! – кричит в мегафон Корень.

«Старики» выхватывают из своих рюкзаков куски полотен, крепят их один к другому, пока «телохранители» – «тело» – прикрывают «знаменосцев» с флангов.

Колонну пытается пугать зависший над ней главный ментовский вертолет с фасеточной мордой. Хорошо бы эту сволочь достать и кувыркнуть оземь – со всеми положенными фейерверками. Но нет, далеко, собака. Скалится с безопасной дисты и крутит своей овощерезкой – в любой момент готовый гадить.

А «старики» – уже собрали.

– Понесли! – орет Корень, показывая фак вертолетному брюху.

Толпа одевается кумачовым полотнищем – прямо как на первомайской демонстрации, которую никто из этих молокососов не застал. Впрочем, что это я, думает Корень, хорошо, что не застали, отлично просто. Это вообще не та память, которой стоило бы гордиться. Это травма, брат. Сложно-говнючий перелом. Воспоминание, как летит метеорит на наши динозавровы головы.

С кумача неприлично сияют серебристые буквы: «Нарисуем – будем жить», – и президентская голова, будто бы выглядывающая из пачки эскимо.

– Нарисуем! – скандирует Корень, шагающий спиной к Кремлю – лицом к колонне.

– Будем жить! – отвечает ему толпа.

– Нарисуем!

– Будем жить!

– Космос!

– Мертв!

– Космос…

Корень пропустил первый удар слева, но сумел сместиться и даже устоять на ногах. В колонне закричали и бросились в разные стороны, роняя друг друга – левый край полотнища выгнулся под напором волны тел. Ткань треснула, куски плаката полетели на асфальт. Визг. Корень, увернувшись от очередного удара (чем они бьют, это палка так гнется или нагайкой какой-нибудь?) попробовал снова вырваться вперед – не тут-то было – уже отсекли рамками. Заперли.

Налетев на сдвоенный ряд заграждений, народ попробовал их перемахнуть, но с той стороны поднялись дубинки «космонавтов», и самые резвые полетели на асфальт, хватаясь за руки и головы.

В этот же момент цензоры врезались в колонну с двух сторон – метрах в пятидесяти от авангарда шествия. «Космонавты» им не препятствовали, хоть и не помогали.