Средства ничего не значат (СИ)

– И вообще… – Ренджи насупился. Капитан, конечно, не послушает, но попробовать он просто обязан. – Вы еще нездоровы. Может, вам лучше остаться дома и отдохнуть?

– Идем, Ренджи, хватит тянуть время, – заявил Кучики, отворачиваясь от лейтенанта и направляясь к воротам поместья. – Работа и есть лучшее лекарство.

========== 4. Полшага до войны ==========

В этот раз на вечерний чай собрались на территории шестого отряда. Именно на этой веранде когда-то давно Бьякуя угощал чаем лейтенантов. Теперь он не порывался приготовить чай, несмотря на то, что это он пригласил всех сегодня. Чайником завладела Рукия, Сайто приволок сладостей, а Ренджи накрыл на стол. Кучики же сидел неподвижно, с каменным лицом, изучая безразличным взглядом какую-то точку на дальней стене веранды, и отмер, только когда Рукия придвинула к нему чашку. Тогда он подался вперед, протянул руку, но тут же ее отдернул и опять замер в неподвижности. Очевидно, неосторожное движение причинило ему боль.

– И чего тебе в госпитале не лежалось? – С мягкой укоризной спросил Хаями.

– Хотел поскорее кое-что выяснить, – ответил Бьякуя. Он осторожно вдохнул, выдохнул, и снова потянулся за чашкой, на сей раз успешно.

– Ну и как? Выяснил?

– Да. Поэтому я вас всех и собрал. Я уже знаю, кто наш враг, и чего он добивается.

Все собравшиеся дружно вздрогнули и уставились на Кучики округлившимися глазами. Во взглядах их светилась надежда. Ведь, если враг известен, с ним можно начать открытую войну и одержать, наконец, победу. Что ж, придется их разочаровывать.

– Все не так просто, как вам хотелось бы, – начал он. – Для начала мне придется многое вам рассказать о политическом устройстве Сейрейтея.

– Политическом? – Изумился Сайто. – Ты хочешь сказать, что тебя хотят убить из политических соображений?

– Именно так.

– Подожди, ты же, вроде, этим не занимаешься, – Хаями подался вперед, пытаясь заглянуть в глаза другу. – Или я чего-то о тебе не знаю?

– Ты обо мне действительно многого не знаешь, – Бьякуя поднял взгляд, в котором мелькнула едва заметная насмешка. – Хотя бы потому, что рассказать обо всем не было ни достаточного времени, ни достаточного повода. Но политикой я действительно не занимаюсь. Я только капитан Готэй, не более того. Но я при этом еще и глава клана Кучики. А это налагает определенную ответственность.

– А политика при чем? – Продолжал недоумевать Хаями.

Бьякуя попробовал чай, с удовлетворением отметил, что кое-чему сестра успела научиться, и продолжил свою речь.

– Вы когда-нибудь задумывались, какая в Сейрейтее форма государственного устройства? Если сравнивать с Миром живых, к примеру. Монархия? Вовсе нет. Король у нас как будто есть, но его никто не видел, он не отдает никаких приказов, он даже не требует ему молиться, как бывает принято у людей молиться богам. Мы не можем сказать, что он управляет нами. То, что существует у нас, в Мире живых, пожалуй, назвали бы аристократией. Своего рода власть небольшой группы благородных. Например, вы знаете, почему четыре клана из всех сейрейтейских семей называют великими?

Руконгайцы переглянулись и дружно замотали головами.

– Я думал, просто традиция, – брякнул Ренджи.

– Традиция просто так не возникает, – Кучики смерил лейтенанта снисходительным взглядом. – Когда-то очень давно, когда синигами только начинали как-то организовывать свою деятельность, именно эти четыре клана и составили то, что теперь называется Советом сорока шести. И долгое время в Совет входили только члены этих семей. Потом это изменилось. В Совете появились представители других кланов. Но память о первоначальном составе сохранилась в этом выражении: четыре великих благородных семьи.

– Вот оно как, – с уважением протянул Хаями и оглянулся на Сайто. Тот хлопал глазами: для него все сказанное тоже явилось новостью.