Средство от Алкивиада

В качестве места казни для начала было выбрано Краковское предместье. Мы вышли из автобуса около Академии искусств и с лицами висельников тронулись вслед за Диром, Шекспиром и Алкивиадом. Шекспир все время усмехался себе под нос, нагоняя на нас еще большее уныние. Рядом, под опекой своего преподавателя, топали доверчивые ребятишки из Элка. Честное слово, нам даже жалко стало, что они заполучили таких проводников, как мы. Выглядели они вполне симпатично и наверняка были достойны лучшей участи.

Дир остановил нас на углу Трембацкой и Козьей и указал на стоящее там здание.

- Может быть, Слабинский скажет нам что-нибудь относительно этого памятника архитектуры и расскажет о его исторической роли.

- Это Саксонская Почта, - ответил Слабый без запинки.

Я вздохнул с облегчением. Приговор был отсрочен. Пока что счастье сопутствовало нам. Пристрастием Слабого была филателистика, и он уже когда-то запускал Морского Змея на тему о роли почты в истории.

Благодаря этому мы целый урок дрейфовали по столетиям, обсуждая способы общения людей на расстоянии с самых древнейших времен и до наших дней. Ничего, Слабый как-нибудь выкарабкается.

И действительно, у него все шло гладко. Начал он с Гермеса, который был кем-то вроде министра почты у олимпийских богов, а потом, миновав все рифы и мели, бойко рассказал про гонцов и послов древности, римскую почту и почту королевскую во времена средневековья - про королевские «глаза и уши», конную почту, дилижансы, оптический телеграф, «телеграф проволочный» и «беспроволочный» и счастливо причалил к современной почте.

С Мицкевичем тоже как-то обошлось. Благодаря Жвачеку, который мучил нас им с самого начала года.

Я немного струхнул, когда мы вышли на площадь Победы, бывшую Саксонскую, и к Саксонскому саду, и здесь Алкивиад принялся донимать вопросами Бема. И, представьте себе, Бем лил воду вполне удачно. Только потом я припомнил, что ведь мы уже как-то запускали Змея по поводу подков, которые ломал руками Август Сильный Саксонский и одну из которых хотел продать нам тот потомок кузнецов из Черска.

На Замковой площади Пендзелькевич повел речь относительно колонны и королей из династии Вазов. Я с недоверием вслушивался в его немного суматошный, но вполне обстоятельный рассказ и убедился, что он говорит о вещах мне известных. Я мог бы говорить так же, да, пожалуй, не только я, но и любой из нас. Откуда же взялся мой кошмарный сон?

Алкивиад спокойно стоял себе в сторонке и с милой улыбкой глядел на Дира, который все еще подозревал в чем-то подвох. Его лошадиная физиономия вытянулась сильнее, чем обычно, брови были насуплены. Он все еще не верил и, как я понимал, готовился к генеральному контрнаступлению.

И действительно, когда мы остановились на рынке Старого Мяста, он принялся водить взглядом по нашим лицам, выискивая жертву. Неужели наступил час моей казни? Я держался в стороне, и физиономия моя не выражала особого энтузиазма, а Дир вполне мог приписать это желанию уклониться от зондирования. Такая уж у меня неудачная физиономия! Стоит только задуматься, как на лице у меня появляется выражение полнейшего идиотизма, а это, как известно, провоцирует гогов. Взгляд Дира и на этот раз остановился на мне. Я поспешно ощерился в невинной улыбке, но было уже поздно.

- Теперь, может быть, Чамчара блеснет чем-нибудь?

- Так ли это необходимо, пан директор? Я охрип. - И я тут же захрипел, как репродуктор на вокзале в Козебродах.

В глазах у директора появился веселый блеск.

- Тебе ведь не придется кричать, - ласково сказал он.

Деликатно выражаясь, я почувствовал себя несколько неловко. Но решил держать фасон.

- А что бы хотелось пану директору?

- Может, ты объяснишь коллегам, какое название носит каждая из сторон рынка и почему?

- С удовольствием, - сказал я. - Итак, дорогие коллеги, вы видите, что рынок имеет форму квадрата. Квадрат, подобно кругу, является фигурой геометрической. Вокруг квадрата можно описать круг, в квадрат можно и вписать круг. Здесь рядом даже находится уличка, под названием Кривой круг. Это указывает на то, что строители рынка намеревались описать вокруг этого квадрата круг, но все пошло у них вкось, поэтому они сделали только часть круга, а потом бросили его…

- Ближе к делу, Чамчара. Не кружи вокруг да около! - поморщился директор. - Тебе следует рассказывать о сторонах рынка.

- Слушаюсь, пан директор. Так вот, у рынка есть четыре стороны, и каждая из этих сторон имеет исторически оправданное название… Вот эта, у которой мы стоим, называется стороной Коллонтая, там - сторона Барса, там - Закржевского, а там - Декерта.

- Теперь, может, о Декерте…

- Сейчас, пан директор. Так вот, дорогие мои коллеги, Декерт - прошу не путать его с декретом, Так вот, Декрет, простите, Декерт был…

«Черт бы его побрал, - лихорадочно думал я, - кем же, собственно, был этот тип? Наверняка патриотом».