Средство от Алкивиада

Готовясь к представлениям на исторические темы, мы шествовали в красный уголок в римских одеждах, трубя в самый настоящий боевой рог. Вполне понятно, что подобные маскарады вызвали особенный интерес к работам нашего кружка, который с каждым днем все разбухал из-за наплыва новых энтузиастов.

Засемпа с кислой миной следил за всеми этими, как он называл, дурачествами. Однажды, когда процессия носила особенно триумфальный характер, он вдруг спросил меня:

- Послушай, мне кажется, что они в самом деле любят и Алкивиада и историю.

- Но, если я не ошибаюсь, это совсем не противоречит средству, - ответил я.

- Идиотизм какой-то, - поморщился он. - Ведь не для того мы организовывали всю эту белиберду, чтобы нянчиться с Алкивиадом. Это ведь явное отклонение.

- Глупости, не огорчайся! - сказал я. - Главное, что они довольны. Главная цель достигнута. Мы избавились от подавленности и мрачных мыслей. Разве ты не замечаешь, как все расправили плечи?

- Расправили плечи? Нет, они просто в восторге. Они сделали из этого игру. А поскольку Алкивиад играет вместе с ними, они и полюбили его, как доброго дядюшку. Подумай, разве это здоровое и нормальное применение СОТА? Я считаю, что это просто какое-то вырождение.

- Я тоже так полагаю, - сказал я.

Засемпа вытащил из кармана жевательную резинку.

- Жуешь?

- Жую.

С минуту мы молча пережевывали резинку и наши огорчения. Наконец Засемпа сказал:

- Хуже всего то, что мы привлекли к себе внимание остальных гогов. Никто не мог предвидеть, что, применяя средство, мы привлечем к себе внимание всех гогов. Шекспир должен был предупредить нас… Да, кстати, я ведь именно сегодня разговаривал с Шекспиром!

- Ну и что?

- Этот прохвост спрашивал у меня, довольны ли мы.

- Ну и что?

- Он насмешливо улыбнулся.

- Тебе, наверное, показалось.

- И вообще это уже нельзя назвать средством. Они с ума посходили.

- Ну, это ты, пожалуй, преувеличиваешь, - сказал я. - Средство, правда, подверглось некоторой модернизации или, если тебе очень хочется, несколько «выродилось», но ведь в любой план по ходу дела вносят те или иные поправки, мой старик говорит, что у них на комбинате…

- Какое мне дело до того, что говорит старик!

- Ты теряешь выдержку, Засемпа, - сказал я. - А волноваться вредно.

- Прости, пожалуйста, но это все из-за этих сопляков. Несчастные щенки. Стоило ради них раздобывать СОТА? Они не способны даже сохранить стиль. Слабый и тот отказался от тренировок. Я вчера его спрашиваю: «Пойдем в бассейн?»-«Нет», - отвечает он. «А почему?» - «У меня собрание кружка, и мы сегодня будем делать из пластилина модель замка и города». - Засемпа с горечью постучал себе по лбу. - Разве ради этого мы мучились с этим гадом Кицким, с заумным Шекспиром, идиотом Вонтлушем, разве ради этого мы платили своими нервами, временем и наличными, чтобы сейчас долбить историю?! Зубрежкой можно было заниматься и без всякого средства.

- Ошибаешься, - сказал я. - Без средства они бы этого не делали.

- Я-то уж во всяком случае не буду смотреть, сложа руки, на это вырождение. Я должен открыть им глаза.

- Ладно, - сказал я устало, - открой им глаза. После очередного урока, когда ребята, как обычно, проводили Алкивиада, Засемпа опять созвал их в класс. Здесь, обрисовав в общих чертах широкую картину самоотверженного труда, затраченного на получение средства, он выразил сожаление, что братия не использует его как следует.

- Сегодня дежурили только Чарнецкий, Врубель, Ольшевский и Пацан, а отвечали еще Бем, Брухач, Саделко и Пендзель. Можешь ли ты сказать, Пендзель, с какой это радости ты вылез со своим ответом?

Пендзель смутился:

- Я? Ну, просто так… для спорта, а что - разве нельзя?

- Я не говорю, что нельзя, - закусил губу Засемпа, - но ведь на то и существует средство, чтобы мы на уроке могли заняться чем-нибудь другим. Неужели тебе больше нечем заняться и надо вмешиваться в дрейф? Я просто вам поражаюсь! Я спас вас от Алкивиада, а вы даже не умеете этим воспользоваться.

Воцарилась неприятная тишина. Все были обижены на Засемпу.

- А ты сам, - обратился к нему Пендзель. - А ты сам, Засемпа, что ты делал во время урока?

- Я ничего не делал, - гордо ответил Засемпа, - я отдыхал, порисовал немножко.

- Правильно, - сказал Пендзель, - ты рисовал. Только что ты рисовал?

- Что? Ну ничего…

- Нет. Я хорошо видел. Ты рисовал римских воинов.

- Я? Римских воинов? - смутился Засемпа.

- Да. Сначала ты рисовал римских воинов, а потом солдат - всех времен и народов. Со всеми подробностями. Потом ты спрятал эти листки в карман. Они и сейчас у тебя.

- Должно быть, я рисовал машинально…

- Вполне возможно, но римские воины - это история. И к тому же ты рисовал очень точно. А откуда ты знал? Ты, случайно, не зубришь?

- Рехнулся! - обозлился Засемпа.

В тот день у него окончательно испортилось настроение.

После уроков мы вместе возвращались домой.