Средство от Алкивиада

Он повел нас к себе, дом его был поблизости. Здесь мы спустились в маленький погреб. Хозяин открыл сундук, полный железа, черепков и костей.

— Может, это вам подошло бы? — спросил он, протягивая нам сломанную подкову. — Это подкова короля Августа Сильного Саксонского.

— А вы откуда знаете?

Человек улыбнулся своей доброй улыбкой.

— Мой предок был кузнецом в Черске. Раз проезжал здесь король Август Сильный Саксонский. Вы знаете, что у этого короля была медвежья сила в лапах и он развлекался ломанием подков. Так вот, вошел этот король в нашу кузницу и переломал все подковы, которые только имелись у нас на складе. Это последняя, оставшаяся у меня. Триста злотых, — сказал он, вручая нам экспонат.

Мы озабоченно переглянулись. Хотя нас так и подмывало приобрести эту подкову, но цена превышала наши возможности.

— Мы предпочли бы что-нибудь более старое, — неуверенно сказал Засемпа.

— Понимаю, — сказал потомок кузнецов и протянул нам маленький желтоватый предмет, который при ближайшем рассмотрении оказался зубом.

— Возможно, это больше подойдет вам? Коренной зуб Владислава Германа.

— В самом деле? — Мы недоверчиво уставились на экспонат. — Такой желтый?

— Владислав Герман не заботился о гигиене полости рта, — пояснил' добрый дядя.

— Но Владислав Герман, кажется, не жил в Черске, — робко заметил Пендзель, — так откуда же вы?… Ведь у него был замок в Плоцке.

— Совершенно верно. Владислав Герман сидел в Плоцке, но ежегодно приезжал в Черск для государственного контроля. И вот однажды во время такой ревизионной поездки у него заболел зуб. В округе не было ни одного дантиста, поэтому-то и вызвали кузнеца, моего предка, у которого была легкая рука на больные зубы. Особенно на коренные. Вот и пришел он с клещами к князю — раз, два — и готово. Владислав Герман даже и охнуть не успел. В знак особой милости он разрешил моему предку сохранить этот зуб на память.

— Но это действительно тот самый зуб? — спросил я, все еще одолеваемый сомнениями.

— Ваше стремление к установлению научных фактов оказывает вам честь, — сказал добрый дядя. — Один профессор тоже не верил, и я одолжил ему этот зуб, когда ученые заглядывали в гробницу Владислава Германа в Плоцке. Представьте — оказалось, что у князя на нижней челюсти слева не хватает коренного зуба. Профессор примерил этот зуб, и оказалось, что он полностью подходит. Итак, сами видите, это было научно обследовано и подтверждено. Пятьсот злотых. Дешевле не могу.

— Мы хотели бы что-нибудь покрупнее, — сказал я, пытаясь отступить с честью.

— Есть у меня голень шведа. Поскольку он был простым рейтером — всего за пятьдесят злотых. Коленная чашечка каштеляна Збигнева из Черска стоит уже семьдесят пять. Бедро воеводы Сечеха отдам за сто злотых.

— Мы лучше возьмем что-нибудь из вооружения, — оказал Засемпа.

— Бляхи от рыцарских панцирей уступлю по сто злотых и выше. Шлемы дорогие… и только в ломе.

— А нет ли у вас мечей?

— Все оружие: мечи, копья, луки, арбалеты и рогатины — уже раскуплено молодежью, новых еще не выпахал… вот если бы вы потрудились приехать в ноябре, когда я буду проводить глубокую осеннюю запашку…

— Мы не можем ждать, — сказал я. — У нас, можно сказать, дело срочное. Может быть, вы все-таки поищете… что-нибудь исторически достоверное и… и…

— И недорогое. Я понимаю вас. — Добрый дядя доброжелательно поглядел на нас. — Тогда можно миски Пястов. — Он протянул нам горсть черепков с блестящей глазурью. — По пять злотых за кусок.

Это было действительно недорого, но черепки эти как-то не производили должного эффекта. Я разглядывал вещи в ящике. Мое внимание привлекла проволочная сетка.

— А это что такое? — спросил я.

— Это мисюра, — ответил человечек.

— Это что-то для мышей или для медведей? — спросил Засемпа.

Мне стало неловко за его невежество и стыдно перед этим столь осведомленным в истории крестьянином. Однако он не проявил ни огорчения, ни удивления, а спокойно пояснил:

— Мисюра, или мисюрка, это, видите ли, часть доспехов. Это была разновидность железной шапки с короткой железной вуалью, закрывающей лоб, виски, затылок и плечи. Делали их из железных колечек наподобие сетки. Эта мисюрка, которую вы видите, конечно, испорчена. Должно быть, какой-то силач пробил ее мечом и остался только обрывок… но зато я и отдаю ее дешево. Просто за сущую безделицу, за сто двадцать злотых.

У нас окончательно вытянулись физиономии. Мисюрка очень нас соблазняла, но цена ее далеко выходила за пределы наших возможностей.

— Не нравится? — спросил добрый дядя, видя наши колебания.

— Нет, что вы, нравится, только…

— Ну, в таком случае, ровно сотня, только ради вас. Делаю скидку как для учащейся молодежи. Сто злотых — это недорого за такую мисюру.

— Конечно, — пробормотали мы, — но только мы… вы понимаете…

— Я все понимаю. Итак, сколько вы можете?

— Боюсь, что немного, — ответил я, весь покраснев. — Тридцатку мы, может, и наскребем.

Добрый дяденька покачал головой. Нам стало неловко, что мы отняли у него столько времени.