Средство от скуки

— Я спрашивал, можете ли вы сразу узнать, хороший это человек или нет.

— Конечно, могу, — без тени смущения ответила Лариса. — Может, не с первого взгляда, но…

— То есть вам достаточно пообщаться с человеком часок, и вы поймете?

— Ну, может быть, не часок, а чуть побольше, — возразила Лариса.

— В таком случае за вас можно быть спокойным…

А вы не были замужем?

— Была, но недолго, — потупила глаза Лариса.

— Что же случилось?

— Он разбился на машине. Шофером был.

Кух состроил сочувственную физиономию, хотя проницательная Лариса углядела в глубине его взгляда некую иронию, некую даже радость по поводу гибели неизвестного ему шофера.

— А все вот это дело, — и Лариса стукнула указательным пальцем себе по шее.

— По пьянке, что ли, все получилось? — уточнил Кух.

— Да, — кивнула Лариса и тяжело вздохнула.

— Ну а куда на работу устраиваться собираетесь? — спросил Кух после паузы, отпив из чашечки кофе.

— Не знаю, я ведь только вчера приехала. — Лариса старалась по максимуму изобразить простодушие.

— Какое у вас образование?

— Я по специальности швея-мотористка, но шить не люблю. Лучше всего если бы удалось устроиться секретарем — всегда ходить чистенькой, красиво одетой, подавать кофе директору, общаться с клиентами . — Лариса являла саму непосредственность. — Но, наверное, это невозможно… Придется на фабрику идти.

— А вы когда-нибудь работали секретаршей? поинтересовался Кух.

— Нет, это мечты, — Лариса лучезарно посмотрела на Куха.

— Любая мечта может стать реальностью, — Кух в свою очередь пронзил Ларису жестоким взглядом.

Он думал о своем, наболевшем, размышлял о том, как сделать эту простушку-хохлушку своей очередной жертвой, чтобы насладиться ее визгами и криками о помощи. И Лариса это пронзительно почувствовала.

Ей даже на мгновение показалось, что она вдруг вышла из своей роли, и Кух разгадал ее замыслы. Но это было всего лишь внутреннее сиюминутное ощущение Кух, впрочем, действительно был подозрительной личностью, и Ларисе представилась возможность убедиться в этом лично. Пока она пила кофе, министр попросил Елену Николаевну на пару слов в кухню.

Они разговаривали так тихо, что понять, о чем шла речь, было невозможно. Однако смысл был ясен: Елена Николаевна в чем-то торопливо его уверяла, а Кух задавал ей какие-то вопросы тоном недоверчивым и одновременно требовательным.

Через несколько минут Елена Николаевна вернулась в гостиную, схватила фальшивый Галин паспорт от полковника Мурского и опять умчалась на кухню.

Потом они вместе вернулись в комнату, а Лариса в это время распаковывала чемоданы. Она доставала оттуда разную деревенскую снедь — сметану, сало, мед, банки соленых арбузов и консервированное лечо, и все это выставляла на пол.

С улыбкой обернувшись к вошедшим, она широким жестом указала на еду и сказала:

— Лена, может, прямо сейчас накроем на стол?

Все-таки гость…

Елена Николаевна снисходительно усмехнулась.

— Да-да, конечно.

— Не откажусь попробовать сальца, — попытался изобразить простоту человека из народа министр здравоохранения, придав своему голосу свойский оттенок.

— Ой, моя двоюродная тетка так хорошо сало солит! — воскликнула Лариса. — Я выезжала из Шепетовки, перед отъездом к ней зашла. А она как узнала, что я к Лене еду, так передала мне сало в гостинец.

Вот…

Она прошла на кухню и начала открывать шкафчики в поисках ножа.

— Лена, где у тебя доска? — вскоре раздался ее звонкий голосок.

Елена Николаевна поспешила к ней на помощь.

Лариса стремительно входила в роль хлебосольной украинки. В довершение всего, из холодильника была вынута заранее приготовленная бутылка с мутной жидкостью под названием «горилка» и разлита в хрустальные рюмочки. Все трое звонко чокнулись, выпили по рюмашке и смачно закусили салом.

Однако через полчаса общение было прервано:

Кух и Елена Николаевна отбыли на заранее запланированную вечеринку. Лариса-Галя, естественно, осталась дома. Кух на прощание еще раз окинул ее оценивающим взглядом и очень холодно и церемонно произнес:

— Было приятно с вами познакомиться. Желаю вам успехов.

— И вам тоже хорошо провести время, — улыбнулась Лариса и махнула рукой.

Оставшись одна, она долгое время не знала, чем себя занять. Просто сидела, доедала конфеты, разложенные на блюдечке, потом принялась за печенье — половину раскрошила, половину съела.

Однако мысли ее занимал целиком и полностью Кух. Она еще раз прокрутила в голове все фразы, взгляды и жесты номенклатурного мастодонта и пришла к выводу, что пока все движется гладко, как и было задумано.