Срез времени (СИ)

Именно так, с некой благодетельностью природа подает отчаявшемуся своему дитя чашу забвения всех страданий. Как её называли древние? Кратир с летейской водой - испив из коего, стирается в душах память о том, чего прежде желали и к чему стремились. А если нет ни памяти, ни желания, есть ли смысл жизни? И не резонно ли позволить Танатосу взмахнуть мечом, отдавая прядь волос?

***

(заседание общества купцов, которое я не мог слышать)

Над Днепром бушевал ураган, чёрные тучи сыпали молниями, и даже могучие деревья трясло от грохота и резких порывов ветра. В это самое время на лестнице послышался быстрый топот ног, и дверь залы распахнулась настежь обеими половинками. Собранные на экстренное заседание купцы второй гильдии настороженно уставились на дверь.

- Кто посмел? - просипел один из сидящих.

Однако же, это был тот, кого все с нетерпением ждали: не иной кто, как Барсук. С его тёмно-коричневого плаща катились крупные капли дождя; шляпа была надвинута на самые брови, и он, не сняв ее, торопливо вбежал в залу, оставляя на красном персидском ковре следы мокрой грязи. Бродящие на его бледном лице мутные глаза выражали явный испуг, грубые слова так и слетали с дрожащих губ.

- Пусть Бог проклянёт мою душу! Они утопили Марка. Расстреляли из пушек и утопили. Четыреста тысяч фунтов! Четыреста тысяч.

Он отдышался тяжкими и долгими порывами и, наконец, бросился, или, лучше сказать, упал, в кресло, беспокойно озираясь кругом, будто боясь преследования. Бесчисленные вопросы посыпались на него со всех сторон, но он ничего не слушал, никому не отвечал. Потом он быстро вскочил, схватил за руку Лиса и увлек его на другой конец залы, чтобы изъясниться наедине. Все шепотом и знаками выражали свое изумление, не спуская глаз с парочки. Барсук говорил тихо, но с жаром. Лис слушал, внимательно, но недоверчиво; скоро, однако ж, улыбка сомнения слетела с его лица, - оно померкло постепенно и, наконец, побледнело как полотно... Они безмолвно стояли с минуту, потом, глядя друг на друга, одновременно произнесли:

- Клянёмся! Лейтенанта Макрона утопить.

Наконец Барсук угрюмо сжал руку Лису, вынул нож, и под светом канделябра порезал себе и ему ладонь, и оба вышли вон, не удостоив ни словом, ни даже взглядом собрание.

- Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит? - поднимаясь с кресла, спросил Ёж.

- Муж племянницы Жозефины, капитан таможенного корвета не получил своей доли и поступил соответственно. Потопил судно с товаром.

- Я не про яхту Марка. Слава Богу, голубиная почта работает исправно, и решение по этому поводу принято. Я про Лиса.

- Ааа, так ты не в курсе, - Змей потянулся к кружке и отпил пива, - Марк ухаживал за Машей, а она требовала особого внимания: наряды, украшения. А это кое-чего стоит...

- Любая женщина требует внимания. Маша была на яхте, - просипел вечно простуженный Сова, - и это уже дело личное, а не общества.

- Тут ты не прав, Сова. Обществу брошен вызов. - Ёж подошёл к шторе и сквозь лазейку посмотрел на улицу: Барсук и Лис садились в экипаж. - Макрона поставили по нашей просьбе, и если он осмелился поднять хвост, то этот хвост должны обрубить только мы. Следующий, кто придёт на его место, это должен помнить. А теперь о печальном. Наши товарищи сообщают, что произведены огромные конфискации, как на самой территории Франции, так и за её пределами. Берн, Франкфурт, Цюрих лишились до трёх четвертей 'особых' товаров. Пострадали склады в Штутгарте, Мюнхене, Дрездене, Гамбурге, Лейпциге. К нам они имеют лишь посредственное отношение, но для полноты картины Вы должны это знать. В Бремене вообще всё к ебе... спалили, и прямой убыток в тридцать две тысячи рублей семнадцать копеек. Штеттинский амбар не пострадал, откупились и всё вывезли. Предлагаю повысить чин Митрофана на один клык и называть отныне Перст.

- Поддерживаю, - Сказал Змей и вслед за ним в положительном решении высказались остальные.

- А вот в Кюстрине и Данциге при даче мзды пропал не только товар, а ещё и наши люди. Хлопок вернут, а за жадных дураков по пятьсот рублей серебром придётся выложить. В франках естественно. Что б им в Фаларисовом быке побывать. Этих предлагаю лишить по два клыка, имён и штраф в общество по тысяче рублей.

- Я против! - высказался Сова. - Пусть мне пропорют брюхо, но без Лиса и Барсука вырывать клыки и лишать имён нельзя. Только впятером, так издревле повелось.

- Тогда с Хряща и Потроха лишь денежный штраф и дождёмся слов наших братьев.

- Что станем делать с гостем из Калькутты? - подал голос Змей.

- Одни несчастья через него, - пробурчал Сова.

- Так ли? - с сарказмом спросил Ёж. - А кто ещё месяц назад предупредил, что области между Эльбой и Рейном отойдут французам? Меня опечалил не сам факт, что эти идиоты Никита и Пётр не смогли найти нужный подход, а то, что были предупреждены заранее и ничего не предприняли.

- Но всё же? - напомнил Змей о своём вопросе.