Срез

Скажу только, что с Валерой мы помирились через полчаса. Дипломат починить не удалось. Но это все не главное. Главное, что с этого дня общежитие стало для нас вторым домом, если не первым. К великой печали наших родителей — ведь мобильники изобрели намного позже. Мы быстро перезнакомились с кем надо и не надо. Научились хитрым способам прохода через вахту. Узнали, какие окна не забивают на зиму. Случалось, падали с водосточных труб и карнизов. Не пропускали ни одной общежитской дискотеки. Пару раз нас там били. Меня, в частности, группа таджиков за некстати рассказанный анекдот. С их предводителем по имени Мирза я вскоре познакомился и даже приятельствовал. Мирза считал себя чем-то вроде барда, он знал два аккорда на гитаре и сочинял песни. Одна из них начиналась так: «Меня зовут Мирза. Со мной шутить нельзя…». Шутить с ним и правда было опасно. В общаге у меня случился первый в жизни серьезный роман, и, как минимум, четыре несерьезных. Потом, уже в другом общежитии, в Москве, я написал кандидатскую диссертацию и познакомился с будущей женой…

Пару лет назад, в качестве экзотического сувенира, меня одарили пачкой «Примы». Я долго нe открывал ее — пока однажды в доме не кончились сигареты. Первая же затяжка поставила все на места. Я нахожусь в странных отношениях с прошлым. Примерно в таких, как семейная пара, годами балансирующая на грани развода. Иногда мы испытываем приступы взаимной страсти. Тогда в мире нет ничего кроме нас. Чаще — скандалим и разбегаемся надолго. И делаем вид, что незнакомы. Убедить себя в последнем несложно, особенно, если у тебя нет архива и фотоальбома. Хорошо помогает теплое молоко с медом на ночь, в крайнем случае, маленькая волшебная таблеточка. И еще. Надо исключить из жизни случайности, вроде этих приплюснутых сигарет без фильтра. Одна-две затяжки — и ты уже там, в нелепой, полунищей юности. Пирожки с «кошатинкой», бездарные свидания, чернильный портвейн… пятьдесят процентов сушеного дерьма, сорок процентов опилок и десять процентов табака.

Легко и приятно

Лет пятнадцать назад… (или двадцать назад? Время в последние годы опасно ускорилось, а память, наоборот, буксует. Ладно, пусть будет — пятнадцать назад)…мне по учебе, а больше из любопытства, случалось ходить на всякие психологические тренинги. Назывались они кудряво: «трансактный анализ», «нейролингвистическое программирование», «психодрама» и тому подобное.

Наиболее престижными считались занятия у трех профессоров МГУ. Трех «С». Смолин, Соловьева и Симаковская. К ним в группы записывались за месяц. Должен сознаться, что лично мне эти тренинги помогли как мертвому горчичники. Мои комплексы, фобии и вредные привычки остались целы и невредимы. Ведущие здесь ни при чем — все трое были компетентными и интересными людьми.

Смолин, например, любил такую шутку. Думаю, он позаимствовал ее у Фрейда или еще у кого-то из классиков.

— Я знаю, — говорил он студентам, — что половина из вас оказалась на этом факультете, надеясь решить свои личные проблемы.

— А вторая? — спрашивали из зала.

— А вторая… уже поняла, что даже диплом психфака МГУ им в этом не поможет.

Соловьева мне нравилась. Невысокая, стройная. Короткая прическа из мелких бежевых кудряшек. Отдаленное сходство с актрисой Неёловой. Мне хотелось с ней поговорить. В перерыве около нее всегда толпились студенты. Я дождался, пока мы остались вдвоем и сказал:

— Евгения Федоровна, я занимаюсь психологическими защитами. Что рекомендуете почитать?

Соловьева взглянула так, будто увидела пятно Роршаха у себя на юбке и ответила:

— Читайте меня.

Профессор Симаковская напоминала заслуженную учительницу младших классов. Она вела занятия по телесно-ориентированной терапии. Что это такое — забыл. Если честно, и тогда нетвердо знал. А ведь именно на этой телесной ориентации произошел случай, который задержался в моей памяти. Который помог мне кое в чем. Что-то изменил. Как помог и что изменил — не скажу. А случай — вот он.

Мы, около тридцати незнакомых людей, сидели в душной аудитории. Дело было зимой, a топили в МГУ на совесть. Иногда приходилось вставать, отодвигать стулья и выполнять какие-то упражнения. Потом мы вновь усаживались и записывали их смысл.

— Последнее задание. — объявила Симаковская. — Сидящие в первом и третьем рядах повернитесь к тем, кто у вас за спиной… И возьмите этого человека за руки.

Оборачивается ко мне девушка, улыбается. Смотрит уверенно — много тренингов за плечами. Симпатичная, даже очень. И протягивает руки. Тут я с ужасом осознаю, что у меня безобразно потные ладони. В аудитории жара, вытереть потихоньку уже некогда. От волнения еще сильнее вспотели. Катастрофа. Взялись за руки. У девушки все в порядке (как это они умудряются?), а у меня… Позорище. Потная свинья… И ведь, как назло, красотка попалась! Уж лучше б страшненькая…