Для второй половины человечества природа не стала ничего усложнять: дубина, шкура, мясо, а где-то в промежутке развлечения. Да, упрощённо, но и теорема Пифагора не сложнее веника. Так что, засучив рукава, я принялся воплощать задуманное. "Без усилий нет заслуги, без борьбы нет победы". Этот лозунг я написал на заглавном листе толстой тетради, где были расписаны пара десятков технических новинок, которые предстояло изготовить на станках выстроенной в Борисовке мастерской. Большинство из них я собирал лично, имел опыт в использовании и сложностей в применении на месте не предполагал. Тем более что помощь мне будут оказывать работающие ни один год с железками слесари из Тулы. К тому моменту, когда из Англии прибудет заказанный груз, никто и понять не сможет, что за стенами из красного кирпича производятся отнюдь не товары народного потребления. Что ж, начнём с простого, дабы длинный ряд неудачных попыток не омрачал жизнь и не прошёл в памяти людей траурной процессией. Начнём с сенокосилки. Не зря я по дороге домой обращал внимание на нескошенные луга. Трава сейчас не имеет той "нажористости" для скота, но изобилие сена ещё никому не навредило, а уж объяснять то, что один крестьянин на лошадке заменит три десятка косарей, так даже вопрос не стоял.
Естественно всё это происходило не на пустом месте и голом энтузиазме. За то время, пока мы гуляли по герцогству Варшавскому, из Тулы прибыли заказанные мною изделия, а завод Берда отлил массивные шестерни, маховики с колёсами, отковал листы котельного железа и сумел всё это выгрузить в Каспле. В мастерской опытного производства, сложа руки тоже не сидели, помимо "перечниц" для лавки Бранда изготовляли отдельные части многих механизмов. Причём, о назначении некоторых можно было столько фантазировать, что конечному продукту поразилась бы и Мэри Шейлли. И слава богу, что мне с моим знанием не придётся убеждать людей в правильности моих идей, так как всё предложенное моментально станет находить спрос. Как свежеиспечённые пирожные, продаваемые в кулинариях, соблазняют народ своей миловидной формой и запахом, так новые идеи и знания соблазняют их праздным соблазном. Мы привыкли к тому, что там, где идеи — там усиленная работа мысли, порывы, искания, и конечно, промахи и ошибки, много ошибок! И всем известно, что в основании подо всеми одно: это умение чуточку заглянуть вдаль и неспособность видеть или понять то, что творится вблизи, под носом и под ногами. И тот, кто осознает глубину идеи и банально смотрит под ноги, со временем, оказывается на вершине. Нашему коллективу мастеровых потребовался день на сборку и клёпку новинки. Ещё столько же на отладку, и одним осенним утром, Семечкин с тремя арендаторами стали свидетелями и чуть позже участниками покоса отавы. Поле за Лущенкой хоть и отличалось просторами и далями, однако вместе с этим не привечало в себе нередко встречающихся здесь холмов и оврагов и оттого как нельзя лучше подходило для демонстрации.
— Когда клевер в самом соку, с десятины копен десять, может, даже дюжина выйдет, — докладывал Семечкин свои расчёты, — а это труд трёх мужиков или шести баб.
— Где-то так, — соглашался я.
— Значит, если всё получится, на будущий год наши мужики смогут и на соседских полях копейку заработать, — продолжал управляющий, кутаясь от холода в тёплый плащ. — А можно ли к этой "механизме" приделать какую-нибудь приспособу, дабы коноплю убирала?
— Именно к этой — нет, — и подумав, сказал: — конопля имеет рост под четыре с гаком аршина, и собрать под неё жатку не только сложно, а ещё и слишком затратное занятие. Но попробовать можно. У Бойса же что-то получилось, да и в Шотландии время зря не теряют, мастерят. Неужто мы, русские, не осилим?
— Так может… — гнул свою линию Семечкин.
— Всему своё время. Как сани для зимы закончим, так и примемся мастерить, — сказал я, потянув за рычаг и хлестнув лошадку вожжами.
Чугунная рама механизма особо на кочках не подскакивала, и в целом сенокосилка справлялась со своей работой без замечаний. Зубья исправно щёлкали, оставляя за собой срезанную траву, и вскоре я уже заворачивал лошадь на следующий заход.