Срезанная ветвь

Солдат хмуро глянул на меня и молча ушёл в сторону. Вскоре понесли носилки с трупами и ранеными. Один, второй… никого похожего по одежде на Ивана не было. В костюмах двоих я распознал террористов. Одного вывели истекающего кровью и в наручниках, тут же упаковали в броневичок и увезли.

А затем, чуть ли не последними, из здания вышли музыканты группы Аямэ. У двух, включая басистку, была порвана одежда и виднелись синяки и следы крови. К ним тут же устремились все подряд — медики, репортёры, работники труппы, но ЧВК окружили их плотной стеной и медленно повели к фургонам.

Барабанщик заметил меня, крикнул, стараясь перекричать толпу:

— Ты жив! Где… Аямэ?

— С неё всё в порядке! Где Иван?

— Его… его они увели! Куда-то!

— Твою ж мать, — я принялся работать кулаками, пытаясь пролезть к оцеплению.

Мне в морду сунула микрофон какая-то девица:

— Эльдар Циммер, вас видели с Аямэ в момент спасения, как вы можете это прокомментировать?

— Эльдар, пару слов! — тут же накинулась ещё пара человек.

— Скажите, как всё произошло!

— Без комментариев, мне нужно внутрь, — сказал я, пытаясь закрыться от камер. — У меня там куртка и документы!

Удивительно, но меня пропустили, и тут же ко мне подскочил парень чуть старше меня в малознакомой полицейской форме.

— Старший следователь территориального управления Петров. Эльдар Циммер?

— Да. Я ищу Ивана Абрамова. Моего крепостного, он был вместе с музыкантами, и они сказали, что бандюки его увели куда-то.

— Так… да, чуть позже уточню. У меня есть пара вопросов…

И тут уже я рассвирепел.

— Сука, всем нужно задать мне пару вопросов! И никто не отвечает на мои! Меня уже задрало, быстро нашли и выдали мне крепостного, иначе я сейчас консула звать буду!

Удивительно, но это подействовало.

— Увы, бандиты казнили нескольких. Сейчас я спрошу разрешения, чтобы вас пустили на опознание.

Хотел бы я выполнить спасение заложников на «пять», но нет. Видал я разные полевые морги, и каждый раз хотелось бы, чтобы очередной оказался последним, в которым окажусь. Плёнки и покрывала открывались над застывшими в гримасах лицами, один, второй, третий…

Ивана там не было. Я поднял на уши всех местных и неместных, находящихся в здании. Вернулся со следователем внутрь, допросился входа к гримёркам, оттуда снова позвонил — услышал гудки входящего звонка и нашёл телефон Ивана, лежащий рядом с опрокинутой мебелью, моими вещами и документами. Собрал вещи — ещё пришлось доказывать, что они мои.

— Получается, пропал без вести ваш… крепостной, так? — спросил приставленный ко мне младший следователь, который по возрасту был чуть старше Петрова, «старшего».

Я услышал неприятные нотки в голосе. Непонятно, то ли он иронизировал по поводу его статуса, то ли подумал про нас что-то неприятное. Но, скорее всего, я просто всех достал до такой степени, что все поскорее хотели от меня избавиться.

— Получается. Твою ж мать, прекратите ёрничать, просто это единственный знакомый мне человек на континенте!

— У него был кто-то близкий?

— Жена, только женился.

Следователь тяжело вздохнул — но слегка изменился в выражении лица. Видимо, понял, что моё желание найти товарища не имеет под собой каких-то нетрадиционных причин, даже, возможно, зауважал — по эту сторону экватора, судя по всему, было куда меньше «баринов», ответственно подходящих к жизни своих крепостных.

— Очень жаль. Сочувствую вашей утрате, скорее всего эти черти…

Он осёкся — в комнату вошёл старший, Петров, который давился от совсем неуместного, как мне показалось, смеха, и с порога сказал:

— Эльдар… Михайлович, или как там отчество, нашли. Строгановские передали, в общем — жив.

— Ну и отлично, а чего вы ржёте, товарищ старший следователь?

Тут зазвонил телефон — я не сразу понял, что не мой, а Ивана. Там был контакт, названный «Теперь жена».

— Алло?

— Так, это кто мой телефон приватизировал? Я буду жаловаться! — услышал я голос Ивана.

— Засранец… Я тебя везде ищу. Ты где?

— А, ты. Только что домой меня отвезли. Снял это чёртово платье… теперь не знаю, как вот вернуть. Возможно, Виолетте отдам.

— Платье⁈

И тут у меня всё сложилось — и смех Петрова, и нескладность фигуры, вышедшей из главного входа в начале штурма.

— Как⁈ Как всё было? Почему тебя?

— Виолетта говорит, что тебя приютить надо. Давай, дуй к нам, только смотри, нет ли хвоста из репортёров.

Уже через полчаса я распрощался со всеми, пообещал связаться и прочее — и ехал на милицейской машине до конуры Ивана. Супруга Ивана действительно оказалась худой, как вобла, хоть и весьма симпатичной девушкой, встретила меня на удивление спокойно. Пожалуй, учитывая, что я сделал для их брака — по другому и быть не могло.

Первым делом я выхлебал поллитра какого-то отвратительного, дешёвого пива и выспался на расстеленном в коридоре походном матрасе. На утро, поедая быстрокашу с быстрочаем, спросил Ивана:

— Ну, рассказывай, как всё было?