Срезанная ветвь

В итоге выходило, что Алла Расторгуева сама назначила встречу, сама попросилась ко мне в номер. Я понимал, что это бросает тень на её честь, поэтому мы опустили факт нашей интимной связи, сославшись на позднее время, плохую гостиницу Аллы и храп соседей — на самом деле, она всё это упоминала как факты и аргументы, чтобы остаться у меня.

Сняли копии на здоровенном допотопном агрегате, заверили, после я спросил:

— Итого — сколько с меня?

— В общем, вот если оно тебе поможет — то заплатишь, как говорили, двойную таксу. А пока — вали отсюда, ты мне уже начинаешь надоедать.

И я с радостью свалил — к тому же, время поджимало. Уже в такси я снова набрал Ирине, напарнице Аллы.

— Подъезжайте к гостинице. И вызывайте полицейских, точнее… милицию. Аллу похитили.

— Я… я знаю, — немного растерянно сказала она. — Я уже тут, ждём вас, Эльдар.

Последнее мне не понравилось, но менять маршрут я не стал. У гостиницы стоял милицейский внедорожник и пара представительных автомобилей. Вышедшую из дверей Ирину я узнал, хоть и видел последний раз полгода назад. Она указала кому-то на меня, я услышал «вот он!».

После чего ко мне подбежало трое мужиков в форме — незнакомой, странной. Ударили по ногам дубинкой, заломили руки за спиной

— Циммер Эльдар Матвеевич?

— Да! Что за хрень происходит⁈

— Вы арестованы. Подозреваетесь в убийстве Аллы Расторгуевой. Вы имеете право соблюдать молчание, все ваши слова могут быть использованы…

Первой мыслью было — запустить навык. Раскидать этих солдафонов по растаявшему снегу. Но я знал, что так будет только хуже. Я знал, что правда на моей стороне, поэтому оставалось лишь слушать знакомые, хоть уже и основательно подзабытые за прошедшие сотни лет слова.

Глава 2

Последний раз меня сажали в тюрьму по обвинению в убийстве в позапрошлой, а может быть даже ещё более ранней жизни. Кажется, это был какой-то постсоветский мир, был какой-то из осколков России. Подробностей я не помню, помню лишь, что просидел в СИЗО — так там назывался изолятор временного содержания — несколько месяцев.

И это были одни из худших месяцев за последний десяток жизней — пожалуй, даже японский бункер не побьет то, что я там пережил. По счастью, здесь я был на особом счету. Иностранный подозреваемый, дворянин, при всех противоречивых отношениях Союза и Империи удостоился серьёзной и вполне приличной одиночной камеры, тесной, но чистой, со столом, телевизором, мягким матрасом и огороженными удобствами.

А ещё в воздухе явно ощущалось действие какого-то мощного артефакта, подавляющего мои способности. Вещи, разумеется, изъяли — включая копию экспертизы, бумажку, кольца и телефон. Разумеется, я удивился тому, как быстро местные власти распорядились выдать ордер на арест. Обычно этому предшествует хотя бы минимальный опрос или допрос. Более того, редко встречал в практике, чтобы дело об убийстве пропавшего человека открывали спустя пару часов после его исчезновения.

Списывать всё на то, что мы оба были имперскими подданными тоже казалось неверным. Моих соотечественников без местного гражданства в Юстиновске насчитывалось с десяток тысяч человек, и пара тысяч из них были дворянами и офицерами, поэтому наверняка случалось всякое.

В общем, пару часов я пребывал в неведении, затем меня повели на дознание. Следак был молодой, резкий и весьма непрофессиональный, без всяких признаков наличия навыка.

— Где были ночью? Кем приходились убитой?

— Тело есть⁈ Её нашли?

— Отвечайте!

Я ответил и рассказал, всё как есть, в наиболее важных подробностях. От и неприятных вопросов про сексуальную связь отбрыкаться не удалось — увы, в таких случаях они бывают неизбежны. В конце я повторил вопрос:

— Итак, почему я — подозреваемый? Почему именно убийство. Просто из-за лужи крови? Вы же видели бумажку. Там чёрным по белому сказано, что её украла одна женщина. Если вы запросите материалы дела полугодовой давности у следователей из Зеленогорского края…

На этих словах следователь расхохотался. Да уж, при местной скорости мировой сети это будет очень непросто.

— Мне угрожают уже полгода, — продолжил я. — Её зовут Ольга, фамилия не то Куликова, не то Иванова. Она предположительно убийца моего деда. Я общался с ней, она сказала, что будет избавляться от всех моих близких людей, один за одним.

— Эльдар Матвеевич. Всё бы ничего, вроде у вас алиби, что не выходили из номера. Но вот после вы куда-то катались на машине, да? А ещё… у нас есть сообщение на номере коллеги убитой…

— Да не убитой, блин! Её похитили!

Я сам не был до конца уверен в этом. Всё-таки, там была пролита кровь, и попала ли она в Бункер живой — большой вопрос. И в Бункер ли в принципе. Но я очень хотел верить в это.

— Куда? — следователь взялся на карандаш, видимо, решив, что я укажу точные координаты. — Бункер — что за Бункер?

— Некое место. Учитывая, что Ольга предположительно владеет телепортацией, может быть расположено везде. В любой точке мира.

— Ну, вот тут-то ты и прокинулся, — ощерился следователь. — Москвич… не знаешь, что ли, что Антарктический Барьер блокирует телепортацию?