Срезанная ветвь

Я примерно понял, почему, и стало обидно. Я настолько привык её носить, срезая свой процент сечения до полутора-двух, что теперь становилось неуютно.

— А остальные? Кольца, автощит, противогипнозка?

— Оставь. И, да — про туалет. У нас его нет, если что.

Куртка у меня, надо сказать, была дорогой и достаточно тёплой, почти пуховиком, да и зимние ботинки весьма дорогого бренда. Но больше всего не хотелось разбрасываться артефактами, поэтому пошёл на авантюру. Добежал до указанной кабинки туалета в середине зала, после облегчения скинул ботинки и куртку. Положил «глушилку» в карман куртки, затем поймал проходящего мимо техника и вручил ему.

— Сан Санычу передай. Пусть отдаст Артуру Чилингарову. От Эльдара Циммера.

Техник хмыкнул, но кивнул, скинул вещи куда-то в угол. Ну, подумалось мне, я хотя бы попытался.

Вернулся, запрыгнул внутрь — внутри дисколёт как башня танка. Что твоя консервная банка из металлов и драгоценных камней, высотой метр с кепкой, а диаметром меньше двух. Три полулежачих сиденья кругом, тройка мониторов, большая ниша напротив, минимум органов управления и никаких признаков окон. Лида была в коротких обтягивающих шортах, босиком — с грязными ступнями и совершенно неуместным розовым педикюром. Взгляд инстинктивно упёрся в очертания фигуры и встретился с кубиками пресса. Да уж, девушка была суровая. Сидела на центральном сиденье, пританцовывала, слушая музыку в наушниках, затем нахмурилась и уставилась на меня. Сдвинула наушник, спросила:

— А ты мощный! Сколько сечение? Семь где-то?

— Ага.

— У меня шесть с полтиной. Навыки двигательные есть?

— Кинектический вроде. И артефакторство. Толкаюсь. И ещё парочка.

— Да вообще! Сколько тебе, двадцать? Ты чего это в Службе курьерствуешь с таким процентом? И навыком. Давай к нам. Мы же тоже тут своего рода курьеры. А, или ты этот… агент какой-нибудь, под прикрытием? Глушилка, автощит…

— Ну… я промолчу. И подумаю. Звучит неплохо.

— Ладно, кончай базарить, потом поговорим.

Кто-то загремел по внешнему корпусу, послышался шум приводов — сверху небольшой не то погрузчик, не то кран опустил вниз коробки на поддоне — десяток, увесистые, килограмм по тридцать. На коробках был характерных знак матрицированных предметов — рука, касающаяся лба. Я не стал спрашивать, что там внутри — судя по весу, это были сенс-аккумуляторы, вторичные источники силы, возможно, для тех же дисколётов, либо какой-то ещё техники.

— Чего сидишь, складируй, — скомандовала она, не двинушивсь с места. — Отрабатывай. Вон туда. Максимально плотно, и за линию не выкладывай.

Перекидывать в три погибели было весьма опасным для позвоночника, но я уже научился весьма смелее относиться к телу — как-никак, ресурс здоровья был весьма приличный, к тому же, я был лекарем.

Через минуту всё было готово, поддон погрузчика уехал вверх, и люк задраили. Затем сиденья и площадку с грузом мы подвинули вдоль круговых рельсов, отбалансировав так, чтобы вес равномерно распределился по окружности. Мы оказались сидящими друг напротив друга в пол-оборота, под сорок пять градусов. Её сиденье находилось чуть выше, она подвинула на штанге к себе консоль с ручками управления и один из мониторов.

— Значит, так, — скомандовала она. — Аппарат старый. Но раз нас двое — лететь будем минут пятьдесят без приземления, надышим вдвоём много. Обычно я в середине где-нибудь на островках сажусь дыхнуть и отдохнут, но раз ты тут, то обойдёмся, зато быстрее будет. По команде дёрнешь вот этот вот клапан на потолке, на пятнадцать секунд откроешь. Ровно на пятнадцать! Только пристёгнутым сиди. И ещё… Можешь отвернуться.

Я отвернулся, но краем глаза всё увидел — она заёрзала, завозилась и стянула топик через голову, оставшись в одних шортах.

— Всё, можно смотреть. Мне просто очень жарко, потею, и натирает сильно. Отвлекает. Надеюсь, это не первые сиськи, которые ты увидел в жизни? Потому что у меня они так себе.

Даже такие суровые девушки иногда напрашиваются на комплименты.

— Нормальные сиськи, — пожал я плечами. — Весьма такие… упругие, я бы сказал. Мне нравится. Да, не первые.

— Хорошо. Потому что если были бы первые, то ты бы наверняка полез мне соски пощипать, или вроде того, а я бы управление потеряла бы, так и утонули бы! Знаю вас, из Курьерской Службы.

— И не буду, — заверил я. — И вовсе мы не такие.

— Вот. Так что щипать меня, или там щекоткой заниматься — это изволь. Вот если, скажем, на свидание пригласишь, и я вдруг неожиданно соглашусь, то через три-четыре свиданки, может, и дам ущипнуть. И потрогать. А сейчас нельзя. Вообще, руками не махать, не отвлекать. Понял?

— Уяснил. Про свидание…

— Я пошутила! Не приглашай. У меня есть Серёжа. Ну, так, вроде как был неделю назад. Сейчас что-то молчит, скотина.

— А у меня Нинель Кирилловна. Вроде как месяц назад.

— Ты её чего, прямо так по имени-отчеству? Ну вы, блин, москвичи… Да, штаны снял бы. С кобурой. Не выбрасывать, в смысле, а рядом положить. И рубашку расстегни. Все свои. Жарко будет.