Срезанная ветвь

— Браво, Цим-циммер, — послышался голос Игоря. — Спасибо. Дядя Йорген давно стоял у меня на пути в иерархии. Что ж, теперь никто не помешает…

Глава 28

Он подошёл ближе, нож сверкнул под ледяным дождём из системы пожаротушения. Схватка была короткой. Замах, поворот, блок, ещё взмах. Я поймал его руку, повёл вверх, заломил за спину…

И в этот момент в бок мне вонзился шприц, который Игорь держал во второй руке. В глазах потемнело, я ослабел, по венам разлилась мучительная вялость.

Я рухнул на пол.

— Ты ничего не понял, Цим-Циммер, — раздался приглушённый голос в ушах. — Дело не в отце, и не в Ануке, дело в том, что перед твоей смертью я хочу выжрать всю твою силу. И у меня есть один такой инструментик. Отец мне запрещает, но…

Он уселся на меня верхом и помахал у меня перед лицом амулетом с вращающейся спиралью.

«Вор Сечения», вспомнил я. Полумифический драгоценный и запрещённый всеми конвенциями артефакт, способный «вынуть» из убитого некоторый процент сечения и прибавить к своему. Вряд ли все мои семь с половиной процентов. Вряд ли с гарантированным успехом. Вряд ли навсегда и даже надолго.

Но теперь меня точно собирались убить, а я лежал и не знал, что можно ещё сделать.

Первым делом он откинул пиджак вынул из кобуры и откинул в сторону пистолет, которым я так и не воспользовался — да и вряд ли бы смог. Затем полез в карманы. Первым выудил «понижающую» цепочку, которую всё ещё таскал с собой, затем нашёл камень.

— Так, что это у нас… О, камушек… Мощная штука! Она отлично запитает мою поделку, тут не полпроцента потянет, а все полтора! Что ж приступим. процесс не быстрый.

Он взял нож и порезал мне рубашку и кожу на груди — крест на крест. Боли почти не было, потому что обезболка ещё действовала. Он принялся что-то бормотать — слова африканского наречия, скорее всего, что-то на абиссинских языках.

«Грёбаный вампирюга!» — скорее подумал, чем пробубнил я. Сознание ещё жило, а вот тело уже не слушалось, даже губы. Несколько секунд я ощущал, что лежу на мокром полу, затем и тактильные ощущения прошли. Итак, что мы имеем. Кинектический, пирокинетический, «ледяной» навык я использовать не мог. Лекарский… сил практически не было, и я чувствовал, что силы у меня стало значительно меньше — не то от вколотой дряни, не то от действия артефакта, не то просто от общей усталости после применения трёх разных навыков подряд.

Но я попытался. «Всё идёт по плану… всё идёт по плану» — твердил я мысленно.

Почки. Надпочечники. Почистить кровь. Впрыснуть побольше гормонов, блокирующих яд. Включить заблокированные нервы. Затянуть крупные кровеносные сосуды…

Толком ничего не вышло. Я закатил глаза и начал засыпать, тут же получил пощёчину от Игоря.

— Тихо! Пока рано. Сейчас, ещё пара минут, и ты отправишься в новое перерождение.

Нет уж, хрен тебе, а не перерождение. Что ещё у меня есть? Кольцо! Для чего-то же оно нужно. Я сосредоточился, кое-как ощутил его тяжесть на пальце, попытался представить иконку для входа и основной входной канал для матрицирования.

В ответ была пустота — такое чувство, что камень был полностью пустым, что в нём отсутствует вшитый алгоритм.

Но не мог же Андрей Петрович обмануть? Может, просто хитро запрятал?..

От мыслей отвлёк голос, который едва доносился до меня через журчание воды.

— Та-ак… Это кто тут у нас Эльдарчика обижает?

Игорю в плечо выстрелили — из чего-то крупнокалиберного, похожего на дробовик, и наверняка. У Игоря тоже был щит от пуль, но его почему-то снесло вместе со щитом, он упал в метре от меня, а я с запозданием узнал голос.

Тётя Мариэтта. Первый родственник, которого я увидел в этом мире. Не зря Мариэтта Генриховна — лучший артефактор Верх-Исетска, её оружие наверняка матрицированное. Зачем, ну зачем ты сюда явилась!

— У-хо-ди… — прошептали губы.

Ещё выстрел, где-то совсем рядом. Игорь, едва поднявшися, снова упал. По мокрому полу шваркнуло, скользнуло что-то и ударилось в пальцы левой руки.

— Лови! — послышался голос тёти Мариэтты.

Увы, она, по-видимому, не увидела, что я парализован. Ладно хоть она не подходит близко. Лишь бы она не подошла ещё ближе.

— Ты кто такая⁈ — начал Игорь. — Пошла прочь!

Он потянулся к пистолету, отложенному в метре от меня. Нет, позволить навредить тёте Мариэтте я не могу.

Чувствительность пальцев восстановилась. Третий выстрел из дробовика, Игорь снова упал. Большой палец моей правой руки коснулся кольца…

Что произошло в следующий миг — я не понял сам. Ещё секунду назад я был на полу, и вдруг очутился над потолком. Падая с трёхметровой высоты, я инстинктивно потянул еле-гнущуюся руку на себя, ещё не осознавая, что держу рукоять топорика для рубки мяса, обронённого кем-то из поваров.

Лезвие топорика нашло мясо, вонзившись в шею лежащего подо мной Игоря.

Всё было кончено, я грудой израненного мяса свалился на его брызгающей кровью труп. Затошнило, но организм был слишком слаб, чтобы даже вырвать, а вколотая наркота продолжала действовать.