Срезы (СИ)

Колян посчитал за лучшее отойти еще на десяток метров в сторону. Место куда его занесло, выглядело некой смесью дореволюционного вокзала и пост Советсокого терминала железнодорожной станции. Вот фонари выглядят современно, правильный изгиб, плафонов на два конца, свет льется явно электрического характера. Само здание вокзала вроде и сделано в старом стиле, но штукатурка явно намекала, что в эксплантацию оно вступило в этом году, максиму в прошлом. Зато входные двери выглядели печально, им самое время уступить место более молодому и прогрессивному аналогу. Сам перрон метров сто в длину и все семьдесят в ширину, обрывающееся по периметру стенами из непроглядной тьмы. Людей вокруг помимо огромной дворничихи, Колян насчитал ровно десять человек. Все выглядели спокойными и явно чего-то ждали, кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то поглядывал на огромные часы, на фронтоне здания. Стрелки дергались в рваном ритме, так минуты с часами явно не считают. Все одеты по-зимнему. Разве что мужчина на самой границы тьмы выбивался из общего ряда, деловой костюм и легкое пальто никак не соответствовали погоде. Колян прислушался к своим ощущениям, холодно, но терпимо, разве что вяло падающий снег норовил таить на одежде тем самым увлажняя ее. Прокрутив ситуацию в голове, пришел к выводу, стоя столбом делу не поможешь, нужно действовать. И начать следует именно с того парня в костюме. Есть немалая вероятность, что он такой же гость, как и сам Колян. Парень почти преодолел половину пути огибая местных по краю перрона как раздался тяжелый металлический голос искажений помехами громкоговорителя.

— Поезд семья, пять, ноль, на Уркор прибудет через десять секунд. Билеты красные, Махпр, сорхрт заново в три, портнортк, — речь уже точно не была русской, но Колян уловил смысл, хотя отдельные слова казались полной белибердой.

Тьму слева потряс утробный рык, парень поспешил уйти в сторону, во избежание ненужных рисков. К его удивлению, никто из стоящих на перроне даже не шелохнулся, зато на выходе из вокзала образовалась толкучка. Людей словно прессом давило в дряхлую дверь, дворничиха угрожающе выставила метлу в сторону, словно хоккеист готовящейся разыграть шайбу.

— Повторяю. Поезд семья, пять, ноль, на Уркор уже на станции. Билеты красные… — динамик затрещал, создавая помехи, Коляну показалось, будто у него в голове включили циркулярную пилу на полную мощь. Момент, когда поезд замер возле перрона он не уловил.

Когда шум прекратился, несчастный скиталец заметил, мимо него, едва не врезавшись, пробежала полуголая девушка в одном пеньюаре с непонятной палкой в руках. Она резво вскочила в открытую дверь ванного, и тут же согнулась пополам, выставляя на обще обзор свою пятую точку. Отдышавшись деваха, зашла, свернув налево. Колян оправившись от столь фривольного зрелища отошел на пару шагов назад, чтобы осмотреть поезд.

Перед ним был гений инженерной мысли во плоти, установленной на рельсы. Николай ахнул, у него в загашнике знаний не нашлось подходящих слов, чтобы описать это совершенство. Возможно Толстой, или Достоевский справился бы с этой задачей и то не факт. Железнодорожный состав манил, звал, обещая приключения, что ни во сне, ни в Голливудском блокбастере не увидишь. Зайди, сядь на мягкое кресло, и получишь весь спектр ощущений, и никакого разочарования. Такого воодушевления Николай не испытывал даже во время рождения дочери. Он почти подался ему, но червяк сомнения все же умудрился, догрызая до сознания, с фундаментальным вопросом «А в чем подвох?». Коля замер, не начав движение, к нему на ум пришло детское воспоминание, казалось бы, навсегда погребенные под тысячей других более ярких.

Будучи маленьким ребенком, едва осилившим навык чтение, он с упоением читал кинопрограмму. А вернее небольшую колонку про фильмы что будут показаны за неделю с кратким описанием сюжета. И его понятно дело завлекала пятница: день боевиков. Если такие фильмы как Терминатор и Рэмбо не нуждались в пересказе, то остальным требовалась реклама. Он сейчас не мог вспомнить слова описывающее фильмы, только их общий посыл, что сулил незабываемый экшен, и бурю восторга. А на деле демонстрировали малопонятную пургу, с глупой дракой в конце. Те фильмы даже до категории Б не дотягивали, настолько они были ужасны. И этот обман засел в его сознании навсегда.

Вот и сейчас он смотрел на эти обещания поезда и понимал, это все обман. Там его ждало только уныние и скука. Да в начале он получит обещанное, но потому все скатится в серую хмарь непроглядной тоски, и если фильм длился часа полтора, то поезд мог увести его на годы, а то и столетия. Железнодорожный шедевр издал идеально выверенный гудок, и мягко стронулся, но в открытые двери продолжали врываться отчаянные пассажиры. Поезд на половину ушел во тьму, как мимо Коляна взрывая носом снег проскользил человек, в ярко зеленой дутой куртке, нелепый всплеснул руками и исчез за бетонным краем перрона. Николай с недоумением проследил по всполошённому снегу, изначальный путь следования тела. И растерянно произнес: