Срочно требуется переводчик с французского

Велену Вениаминовичу захотелось поближе познакомиться с семьей Томских, подружиться не только с сыновьями, но и с их мамой.

– Зачем наживать себе врагов, особенно в лице женщины, ведь они столь непредсказуемы, – подумал он после оказания помощи.

Вольховский и Стас Сугробин сидели за столом, угощались, вспоминали Виктора, застреленную Юлю.

Велен Вениаминович наблюдал за Беллой и Стасом.

– А ведь они влюбились друг в друга, и я приложил к этому свою руку, – усмехнулся он.

И Вольховскому пришла в голову блестящая идея.

– Белла, а Вы видели работы Станислава? – спросил Вольховский.

– Нет, кроме моего портрета с Ребусом, но уверена в его таланте, – ответила Зимина.

– Согласен с Вами, милая леди. Известный эксперт живописи высоко оценил работы Стаса, я, не задумываясь, заключил со Стасом договор. Буду помогать находить состоятельных заказчиков, – торжественно произнес Вольховский.

– Велен Вениаминович, Вы рискуете. Вы и так потратили на меня уйму денег, и я не скоро смогу начать отдавать долг, – неуверенно произнес Стас.

– Станислав, не сомневайся, я верну свои вложения и еще заработаю на тебе. Единственное, нужно сосредоточиться на работе, – обнадежил Вольховский Стаса.

– Я согласна с Вами, Велен Вениаминович. Станиславу нужно переехать в Москву, здесь для него открываются большие возможности, – высказалась Белла Зимина.

– Вот видишь, Стас. Мы с Беллой одного мнения. Пока поживешь на съемной квартире, а дальше будет видно. Возможно, после выставки получишь заказы, – произнес Вольховский.

После ужина, милого общения Вольховский и Стас попрощались с хозяйкой квартиры.

Вольховский и Стас продолжили общение на съемной квартире Стаса.

Велен Вениаминович порадовал Стаса известием, что отказался от мысли силой завладеть монетой, принадлежащей Томской.

– Я хотел бы поближе познакомиться со всеми Томскими, буду рад, если найдут истинного убийцу и у Виктора все будет благополучно, – сказал Вольховский.

Стас одобрительно закивал головой. Он искренне радовался решению, принятому его покровителем.

– Стас, мне показалось, что у тебя с Беллой сложились теплые отношения, – утвердительно сказал Вольховский.

– Белла, как ни странно, мне сразу понравилась, а после ее преображения и началом работы над портретом я влюбился в нее, – признался Стас Сугробин.

Велен Вениаминович внимательно посмотрел на него.

– Может вам пожениться?.. Она совсем не выглядит старше тебя… Роскошная женщина. Приведи ее на свою выставку и увидишь реакцию мужчин. С такой женщиной не стыдно будет в свете появляться. И вам будет друг с другом интересно, – высказался Вольховский.

– Признаюсь Вам, Велен Вениаминович, мне всегда нравились женщины старше меня, – произнес Стас. – Может из-за того, что рано лишился матери. И позволял им проявлять к себе материнские чувства, заботиться обо мне. А с Беллой все иначе. После спасения ее песика она искала во мне защиту и я впервые почувствовал себя полноценным мужчиной, мне хочется заботиться о ней, – сказал Стас.

– Вот и славно. Я выступлю в роли твоего посаженного отца. Завтра помогу подобрать обручальное кольцо и будем свататься к Белле. Кстати, Альфред Генрихович должен передать аванс за купленные две твои работы, – сообщил Вольховский.

Стас счастливо заулыбался.

– Я заметил, как мне было уютно с Беллой при написании ее портрета. Даже мысль мелькнула, что готов так все время жить, чтобы я занимался живописью, а Белла бы занималась домом. Я даже к Ребусу привязался. Мои родители погибли, но Вы, Велен Вениаминович, заменили мне отца, – проникновенно произнес Стас.

– Поверь, я тоже рад нашему знакомству. Мне жизнь подарила много хорошего, значит пришла пора отдавать, – философски изрек Вольховский.

Оба вовсе не лукавили. Были искренни в своих высказываниях.

Вольховский и Стас расстались довольные друг другом.

Алисе Симоновой снился сон.

Женщина с черными длинными прямыми волосами стояла в просторном помещении и… беззвучно что-то кричала. Лицо женщины было искажено злобной гримасой.

Алиса не слышала слов, но она понимала, что та в чем-то обвиняла стоящего перед ней мужчину.

Алиса вроде бы знала этого мужчину, но не могла вспомнить, что связывает ее, Алису, и этого мужчину.

Алиса не могла вспомнить, кем приходится ей кричащая женщина, но чувствовала, что они все трое знакомы между собой.

Но Алиса ощущала и для себя исходящую от злобной фурии угрозу.

Ненависть, злоба, источаемая орущей женщиной, сгущались, и вот уже плотный густой туман окутал их всех троих. А когда туман стал сжиматься, сбоку от Алисы проявилась вытянутая рука с пистолетом, и пистолет был направлен на нее, на Алису. Алиса замерла в ожидании выстрела и невозможности предотвратить выстрел.

Но в этот миг кто-то метнул в эту руку с направленным на нее пистолетом… мяч. Пистолет выпал из этой руки и раздался звук выстрела.

Алиса мгновенно проснулась, но все еще находилась во власти сна. Испуг, пришедший к Алисе со сном, словно холодной водой плеснулся ей в лицо и заставил окончательно проснуться.