Срок для Бешеного

— За все! За то, что спасла! Зато, что верность хранишь! — Его голос вдруг дрогнул.

Девушка задумчиво посмотрела ему в глаза, медленно подошла ближе, постояла рядом и неожиданно даже для себя самой ласково провела пальцами по его волосам. Вздрогнув от этого прикосновения, Савелий хотел что-то сказать, но Вари уже не было…

Не показалось ли ему это нежное прикосновение? Не выдал ли он желаемое за действительное? Хотя… Ну прикоснулась, ну и что? Что с того? Жалеет, видно, как всякого больного, убогого…

Савелий взглянул, на Мишку, который тоже поднялся на ноги и посмотрел на него, потом на дверь, где скрылась его хозяйка, снова на Савелия, вильнул хвостом, ткнулся ему в руку холодным носом, словно извиняясь, и важной походкой отправился за Варей.

ГОВОРКОВА Я БЕРУ НА СЕБЯ

Белый «Мерседес», умело лавируя среда огромного скопления стоящих легковых машин на огороженной площадке перед Лужниками, припарковался на свободном месте у плотных кустов аллеи. За рулем сидел Владимир Андреевич и нетерпеливо поглядывал в зеркало заднего вида. Ждать долго не пришлось: вскоре подошел тот самый полковник милиции, который приезжал к нему на виллу. Сейчас он был одет в темно-серый костюм и ничем не отличался от окружающих. Ни слова не говоря, он сел на заднее сиденье «Мерседеса».

— Итак? — нетерпеливо буркнул Владимир Андреевич.

— Скорее всего. Говорков жив!

— Ну?

— Поиски безрезультатны: как в воду канул!.. Все осложнилось тем, что у него… точнее у них, есть карта.

— Какая карта?

— Таежник один нарисовал, кличка Браконьер, Антон Родин… — Он вытащил из кармана пиджака кусок материи. — Вот, точная копия. Дело в том, что у него в тайге несколько тайников-убежищ, с провизией, оружием, одеждой…

Владимир Андреевич молчал, угрюмо рассматривая карту-самоделку. Молчал так долго, что полковник начал нетерпеливо поглядывать на часы.

— Ты что, спешишь?

— Нет-нет, что ты! — сразу возразил он. — Есть одно дело, но не спешное, подождет!

— Вот именно. Насколько точно все это?

— Точнее не бывает!

— Сколько лет Браконьеру?

— Трешник дали!

— Возраст спрашиваю, а не срок!

— Шестьдесят семь… А что?

— По-моему, пожил свое… — Владимир Андреевич посмотрел на полковника в упор. — Как думаешь?

— Но…

— Ты можешь гарантировать, что он еще кому-нибудь не нарисует эту карту? — Он зло прищурился.

— Нет, конечно… — вздохнул полковник. — Попробую…

— Пробовать жену свою будешь! Понял?

— Хорошо, все будет в норме!.. Адвокатша в розыске… — осторожно проговорил он.

— А что это ты разволновался? Успокойся, ее-то не найдут! — ухмыльнулся Владимир Андреевич. — Всех ее клиентов проработали?

— Всех, кто был записан книге приемов и кого удалось восстановить… ничего существенного… Все, кто проходил по делу Говоркова, взяты, находятся под следствием…

— За них-то я не переживаю… — задумчиво проговорил он. — Разве только за Бриджит… Учти, она тоже на твоей совести… Ты живешь, пока я живу, помни об этом!

— Разумеется… — поспешно согласился полковник.

— Говоркова я возьму на себя… — Владимир Андреевич задумчиво посмотрел еще раз на карту и сунул ее в карман.

— А что ты так «заботишься» о нем? Он же вроде молчит.

— Молчит? Я эту породу знаю… Сегодня молчит, а завтра — заговорит! Его дружок перед смертью угрожать мне стал!.. А если он успел трекнуть своему приятелю? Береженого и Бог бережет! Я не могу рисковать! А ты и подавно! Понял? — с угрозой, но ехидно улыбаясь проговорил Владимир Андреевич. — Или, может, я сгущаю?

— Если судить по адвокатше, у которой я нашел в записях твою фамилию, то… Все-таки у тебя дьявольская интуиция, Володя.

— Интуиция и расчет! Я у советских органов учился: то не с нами, тот против нас!. — Довольный, он рассмеялся…

РАЗБОГАТЕЕШЬ — ОТДАШЬ

Варя оказалась права: Савелий действительно начал быстро поправляться. Вскоре она освободила от бинтов грудь — дышать ему сразу стало легче. Савелий решил, что пора потихоньку восстанавливать ослабшие от болезни мышцы. Постепенно, увеличивая нагрузку, стал сгибать в разгибать ноги в коленях, поднимать ноги, нагружая и мышцы пресса. Когда Вари не было в комнате, он качал и качал ноги до тех пор, пока все тело не покрывалось потом. Однажды, пока Варя занималась хозяйством во дворе, он попробовал встать с кровати. Поставил перед собой цель дойти до трюмо, которое находилось в пяти шагах. Уж очень хотелось взглянуть на себя в зеркало и узнать, во что он превратился.

Осторожно спустив нагие кровати, Савелий, напрягая все силы, сел. Это, казалось бы, простое дело, отняло у него много времени. Пьяно кружилась голова, молотом стучало в висках… Несколько минут Савелий сидел неподвижно, восстанавливая силы, чтобы накопить их для следующего «броска».

Отдышавшись и думая, что готов к дальнейшим действиям, он ухватился обеими руками за спинку кровати, рывком выдернул вверх свое малопослушное тело… и комната завертелась каруселью.