Срок для Бешеного

— Надо же, начитанный жулик пошел: Булгакова читает… И что же?

— Каким-то образом Савелию удалось выйти на него…

— Погиб? — невольно воскликнула она, почувствовав в голосе мужа странные ноты сожаления. Зелинский вдруг рассмеялся.

— Знаешь, что удумал этот шутник, по прозвищу Бешеный? Доставил пред окна госбезопасности… День был не рабочий, и Богомолова на месте не оказалось… Замначальника управления, который был на месте, слышал о Воланде, но ничего не знал о Савелии и когда разговаривал с ним, то подумал, что кто-то разыгрывает или хочет пустить по ложному следу… Короче говоря, послал трех сотрудников проверить сигнал… Когда они вышли из здания, то нашли только след от «Мерседеса»… У замначальника все-таки хватило ума связаться с Богомоловым, и тот моментальное выехал на место, но, кроме ключей от «Мерседеса», о которых говорил Савелий, ничего.

Была сразу же подключена оперативная группа, организованы поиски, но Воланд, как в Савелий, словно в воду канул… Удалось найти таксиста, который отвозил Савелия на Казанский вокзал. Куда, зачем? Ничего не известно, следы обрываются… О Воланде, кроме его клички и возраста — его успел рассмотреть один из опрошенных свидетелей, — так ничего и не известно… Единственный, кто может помочь в его розыске, — Савелий… А он уверен, что Воланд арестован. Теперь Савелию грозит смертельная опасность: наверняка тот постарается расправиться с ним…

— Неужели ничего нельзя сделать? — тяжело вздохнула Зелинская.

— Эта тварь не остановится ни перед чем: Богомолов уверен, что смерть адвоката Савелия и самоубийство Петровой Ларисы, подруги Савелия, — дело его рук… Жаль парня… Получить полную реабилитацию

— Его реабилитировали? — обрадовалась она. — А побег?

— Наказали пока в счет ранее отсиженного срока…

— Как же я рада за него! Господи, неужели ничего нельзя сделать?

— Работаю я тут над одним человеком, но… он чем-то явно запуган! Ты его должна помнить: из местных… Помнишь, еще сокрушалась, что такого старика за браконьерство посадили…

— Конечно, помню. Нашли преступника! — возмутилась Зелинская. — А он-то при чем?

— Его несколько раз видели с одним из бежавших, наверняка тот выбивал из него маршрут… А он лет тридцать в тайге живет и имеет свои укромные жилища!..

— Может, мне с ним поговорить, как женщине?

— Не знаю, познаю: не спугнет ли его это?

— А что мы теряем? Все равно молчит!

— Вот что, завтра попробую поговорить — с Королем… он наверняка что-нибудь да знает…

— Да ты что? — Она встала и начала нервно ходить по комнате. — Нашел кого на откровенность вызывать.

— Откровенности я от него не жду… — вздохнул Зелинский. — Хочу использовать ситуацию: что-то не совсем ладно в стане уголовников… Ох, не ладно…

ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ «ДЕНЬ ПЕЧЕНЬЯ»

Варя окинула придирчивым взглядом праздничный стол и довольно улыбнулась. Такому столу мог позавидовать не один городской ресторан. Чего только здесь не было: с особыми секретами консервированные овощи и фрукты, сохранившие свежий вид, несколько разнообразных салатов, варенья с давно забытыми вкусами, черная и красная икра, рыба нескольких сортов… И над всем этим богатством возвышались две бутылки марочного вина и графинчике голубичной настойкой. Свежая зелень освежала стол, придавая орлу действительно праздничный вид.

Варя улыбнулась: очень удачно вышло с банькой, а то сюрприза бы не получилось… Как он сказал? Клад? Нашел клад? Но его слова были, конечно же, приятны ей… Савелий вернулся каким-то другим, успокоенным, что ли. Вероятно, поездка оказалась удачной. Вроде начал отогреваться… Она вспомнила, с каким воодушевлением и волнением рассказывал он о детском доме? Говорят, в трудные минуты своей жизни человек вспоминает самое дорогое или самое отвратительное в своей жизни! Интересно, к какой категории он относит детский дом?.. Стоп! Кажется, идет…

Савелий вошел в комнату и остановился, пораженный увиденным. Глаза Вари смущенно и радостно поблескивали.

— Что за праздник? — выговорил он наконец.

— Как? Ты забыл, какой сегодня день? Это твой праздник, дружочек!

— Мой?! — Он даже несколько испугался.

— Да, твой, Савушка, твой! Сейчас… — Она открыла шкаф и вытащила охотничий карабин. — С рождением тебя!

— Тьфу, а я и забыл что сегодня — четвертое ноября! — в радостном возбуждении воскликнул он, потом помолчал минут и поднял глаза, полные слез. — Варя… Варечка… Спасибо тебе… никогда не забуду… всего этого… Ты даже не представляешь, что ты для меня сделала!

— Ну что ты, Савушка! — Варя смутилась и не знала куда деться, потом, желая замять неловкость, шлепнула себя, по лбу. — Совсем ты меня сбил с толку: минутку! — Она метнулась на кухню и внесла в комнату целый поднос домашнего печенья.