Срок истекает на рассвете. Черные цветы Френсиса. Цивилизованные джунгли. Актеры-любители. Утром, в день святого Патрика. Десять нитей. «Шутка»

Но среди разбросанных бумаг я не нашел этой разгадки. Либо ее там не было, либо кто-то нашел ее до меня. Я встал, собираясь выйти звонить шерифу, и снова остановился.

В этой комнате когда-то были книжные полки. Предыдущий съемщик не имел книг, и он заделал полки раздвигающимися панелями. Чтобы раздвинуть панели, надо было знать секрет. Я показал его Киту, когда тот снимал квартиру. Сейчас я отодвинул пару панелей. На полках стояла наполовину пустая бутылка брэнди, начатая пачка сигарет и связка писем от бывшей жены Кита и от ее адвоката — очевидно, до того как согласиться на развод, Кит хотел получить наличные деньги. Но никакого указания на то, что он их получил, не было. Вдруг я увидел в уголочке большой конверт. Это был личный конверт Гая Каннингхэма с его фамилией, отпечатанной большими буквами наверху. В конверте лежала вырезанная из какой-то газеты фотография мужчины с густыми черными волосами. Лицо смутно кого-то напоминало. В заметке речь шла о каком-то Горации Уинтерсе, который до 1948 года служил в калифорнийском банке кассиром. Украв сто тысяч долларов банковских денег, он скрылся. Исчезновение Уинтерса привело в изумление не только сотрудников банка, но и всех его знакомых. Уинтерс был человеком скромным, не играл в азартные игры и не встречался с женщинами легкого поведения. За его поимку была обещана награда в тысячу долларов.

Я положил вырезку в конверт, а конверт в карман. В третий раз я собрался выйти — и остановился. Позади меня зашевелилась дверь ванной комнаты. Кажется, я почувствовал это еще до того, как повернул голову, и увидел на приоткрытой двери длинные тонкие пальцы.

— Итак, вам удалось найти этот конверт, — произнес Фрэнк Лесли. Он стоял на пороге с револьвером в правой руке. Яркий электрический свет падал на его лысую голову и глаза, выражавшие отчаяние. — Сначала я предполагал, что Кит хранит его в сейфе, затем я увидел, что у него нет сейфа. Но вы пришли прежде, чем я успел найти этот конверт.

Я не двигался с места и тяжело дышал.

— Обещанная награда в тысячу долларов их не устраивала. Они хотели выкачать из меня все. В конечном счете, мне пришлось бы расстаться со своими картинами, фарфором, книгами — с тем, что давало мне больше радости, чем общение с людьми… — сделав паузу, он продолжал: — Мне очень жаль, Поль, но…

— Нет, подождите! — закричал я. — Подождите!

Но револьвер поднимался — медленно, как-бы с сожалением, а взор тусклых глаз был прикован к моему лицу. Я снова закричал:

— Подождите! Подождите!

Вдруг рука с револьвером замерла — кто-то стучался в дверь. Послышался голос шерифа:

— Откройте дверь!

Я завопил:

— Скажите, чтобы он не стрелял! У него револьвер) — наступила пауза, во время которой взгляд Фрэнка метался от меня к двери и обратно. Затем снова голос шерифа:

— Со мною двое полицейских. Откройте дверь или мы ее взломаем!

— Ну что ж, — произнес Фрэнк обреченно. Он провел языком по пересохшим губам. Веки его опустились и снова поднялись. — Откройте им дверь, Поль.

Прежде чем я успел тронуться с места, он уже исчез за дверью ванной комнаты. Шум ветра и прибоя заглушил звук выстрела… Я открыл наружную дверь, и в комнату ворвался шериф. Пробежав мимо меня, он раскрыл дверь в ванную и остался неподвижным на пороге. Затем он повернулся и прокричал кому-то снаружи:

— Немедленно вызовите карету. Он еще жив.

На следующее утро я сидел около Пэгги на крыльце ее домика. Кейти играла на берегу. Ветер стих, но залив все еще бурлил и выглядел грязным.

— Это был простой шантаж, — рассказывал я. — Каким-то образом Гаю в руки попалась газета с этой историей. Он узнал во Фрэнке Лесли исчезнувшего кассира Уинтерса и начал его шантажировать. Не знаю, сколько Гаю удалось выкачать из Фрэнка, но, вероятно, достаточно, чтобы купить автомобиль. И было очевидно, что Гай на этом не остановится. Поэтому Фрэнк убил его.

— Вы хотите сказать, — перебила меня Пэгги, — Фрэнк знал, что револьвер заряжен настоящей пулей?

— Он сам вложил ее туда… Зная, что умирает, Фрэнк все нам рассказал. Он должен был убить Гая, и убийство во время репетиции было самым безопасным для Фрэнка. Отпечатки его пальцев не были нигде зарегистрированы, так что ему не угрожала опасность привлечения по делу об ограблении банка. Он мог убить Гая у нас на глазах и в худшем случае получить условный приговор.

— Но… — спросила Пэгги, — кто же стрелял в вас и Фрэнка?

— Это длинная история, — ответил я. — Фрэнк говорит, что украл деньги для того, чтобы жить как ему хочется. После кражи он бежал в Мексику, где заболел нарушением обмена веществ. В результате болезни он прибавил в весе свыше десяти кило. Решив, что полнота, небольшая пластическая операция и бритая голова совершенно изменили его облик, он вернулся в Штаты. Он выбрал Флориду, так как сюда не часто приезжают калифорнийцы. Но Гай, по-видимому, обладал способностью видеть то, что люди тщательно скрывают.

— Как молодые люди целуют чужих жен, например, — вставила Пэгги. — Но я все же не понимаю…