Срок истекает на рассвете. Черные цветы Френсиса. Цивилизованные джунгли. Актеры-любители. Утром, в день святого Патрика. Десять нитей. «Шутка»

Полкингорн сидел на кухне, сунув в рот карандаш и время от времени перекатывая его в зубах. «Ну что ж, — думал он, — я говорил. Теперь я всегда могу сказать: «Я же вам говорил!» По совести, он приятно провел время. К тому же можно кое-что заработать, если написать небольшую статейку о происшествии, — так называемые документальные вещи нынче в моде.

Размышления Полкингорна нарушил Ферли, вернувшийся на кухню вместе с улыбающимся Арнольдом.

— Привет, сосед! — воскликнул Арнольд. — Говорят, вам тут пришлось поломать голову?

— Мы хотели бы знать, сэр… — заговорил Ферли.

— Меня ни о чем не спрашивайте, — добродушно перебил Арнольд. — Лучше меня ответит Китти, она сейчас носится по всем комнатам. — Действительно, с верхнего этажа доносились звуки быстрых шагов. — А меня спрашивать бесполезно.

— Что вы скажете о кукурузном виски? — непринужденно улыбаясь, осведомился Полкингорн.

— Терпеть не могу.

— Значит, не вы опорожнили бутылку?

— Что? Ах, вы об этом… Я забыл ее выбросить. Вечером накануне нашего отъезда ко мне зашел мой коллега по службе — ему предстояло заменять меня во время моего отпуска. Он совсем не против этого вина и один выпил всю бутылку. А почему вы спрашиваете?

Полкингорн вычеркнул одну из записей под фамилией Хууза.

— Что это там у вас? — поинтересовался Арнольд.

В эту минуту в кухню влетела миссис Арнольд — низенькая, полная женщина с пышной копной плохо причесанных каштановых волос. В руке она держала пачку писем.

— Ну и почта, доложу я тебе! — с гримасой досады сообщила она мужу. — Счета, счета, счета!.. О, мистер Полкингорн, здравствуйте! — Она взглянула на своего чопорного и замкнутого соседа так, как обычно смотрят на экспонаты в музее. — По-моему, в доме ничего не тронуто, только еда, — заявила она детективам. — Так вы говорите, здесь скрывался преступник? Сейчас-то, надеюсь, его нет тут? Вы смотрели в подвале?

— Да, мэм, — кивнул Ферли.

— А из одежды вашего супруга что-нибудь исчезло? — деловито осведомился Полкингорн, заглянув предварительно в свои записи.

— Не думаю. Его синий костюм все еще в чистке, и я просила пока не доставлять его сюда, он ходит в нем только на службу. Но что…

Слегка улыбнувшись, Полкингорн без колебаний вычеркнул фамилию Хууза.

— Прошу присесть, мэм, — предложил Ферли. — Есть необходимость немножно побеседовать.

— Правильно, — подтвердил Коннерс, появившийся на кухне вслед за миссис Арнольд.

— Пожалуйста. Я оставила Бобби наверху, но он все равно будет подслушивать. — Она бросила письма на стол и села. — Так что вы хотели бы знать?

— Мы хотели бы знать, кто именно из бежавших заключенных скрывался в вашем доме, — сказал Ферли. — Мистер Полкингорн высказал свои соображения и…

— Он помогает полиции и делает доброе дело для соседа, правда? — живо заметил Арнольд и гулко расхохотался.

— Во-первых, я попросил бы объяснить, если можно, назначение веревки, связанной из галстуков, — сурово сдвигая брови, спросил Полкингорн.

— Что еще за веревка? — удивился Арнольд.

— Та, что лежит под стулом в гостиной.

— Погода была дождливой, дети шалили, и Бобби привязывал Джинни к «столбу».

— Да, но при чем тут галстуки?

— Джим, но ты же сам не раз говорил, что было бы хорошо, если бы кто-нибудь помог тебе справиться с твоей слабостью. Ты постоянно носишь одни и те же любимые галстуки, хотя они уже так залоснились, что даже химчистка не может ничего с ними сделать. Ты сам говорил, что…

— Ты отдала мои любимые галстуки Бобу?

— У меня под руками не оказалось веревки, а ему надо было попрактиковаться в завязывании узлов, он готовился сдавать очередной экзамен в дружине бойскаутов…

— Он у вас скаут? — вежливо переспросил Ферли. — Понятно.

— Может, и в самом деле хорошо, что я наконец избавился от этих галстуков, — примирительно заметил Арнольд и, обращаясь к Полкингорну, спросил: — А почему, собственно, вас это заинтересовало?

Полкингорн вычеркнул что-то в своих записях — на этот раз из колонки под фамилией Коссетти.

— Ну, а новый носок в гостиной? — спросил он.

— Так это же был четвертый носок! — воскликнула миссис Арнольд.

— Четвертый носок? — удивился Полкингорн, в воображении которого сразу же промелькнул образ человека с четырьмя ногами.

— Я сделала тряпичную куклу для Джинни из трех носков, а четвертый оказался лишним, — пояснила миссис Арнольд и широко улыбнулась.

Полкингорн вычеркнул и пункт о носке. Он понимал, что улики против Коссетти быстро тают, и, скажем прямо, это вполне его устраивало.

— Для полной ясности, — сказал он, — давайте выясним вопрос о банках из-под спагетти.

— Правильно, — согласился Арнольд. — Ну-ка, Китти, рассказывай.

Лицо Китти Арнольд залил густой румянец.

— Понимаете, семь банок, и все из-под спагетти. Думаю, у вас тоже не вызывает сомнения, что их опустошил тот, кто скрывался в доме?