«Срубленное древо жизни». Судьба Николая Чернышевского

«Я поторопила Некрасова написать объявление в газеты о потере рукописи и назначить хорошее вознаграждение за ее доставку».

Некрасов отправил объявление всего в одну газету, которую заведомо не читают люди интеллигентные – в «Полицейские ведомости». Не получив сразу ответа, Некрасов начинает громогласно упрекать себя, «зачем он не напечатал объявления во всех газетах». Но не печатает, а отправляется в Английский клуб на обед и игру.

«Некрасов так был взволнован, что не мог обедать, был то мрачен и молчалив, то вдруг начинал говорить о трагической участи рукописи, представляя себе, как какой-нибудь безграмотный мужичок поднял ее и немедленно продал за гривенник в мелочную лавку, где в ее листы завертывают покупателям сальные свечи, селедки, или какая-нибудь кухарка будет растапливать ею плиту и т. п.

На другое утро объявление было напечатано в “Полицейских Ведомостях”, и Некрасов страшно волновался, что никто не является с рукописью в редакцию.

– Значит, погибла она! – говорил он в отчаянии и упрекал себя, зачем он не напечатал объявление во всех газетах и не назначил еще больше вознаграждения.

В этот день, по обыкновению, Некрасов обедал в Английском клубе, потому что там после обеда составлялась особенная партия коммерческой игры, в которой он участвовал. Он хотел остаться дома, но за ним заехал один из партнеров и почти силою увез с собой».

И после его отъезда является по объявлению бедный чиновник, плохо одетый, «с отрепанным портфелем под мышкой». Приход вернул надежду. Кажется, Панаева не меньше, если не больше, самого издателя волновалась о пропаже рукописи. И еще любопытная деталь, у какой стены он нашел рукопись: «Я начала беседовать с чиновником; он сперва конфузился, но потом разговорился и рассказал мне, что поднял рукопись на мостовой, переходя Литейную улицу у Мариинской больницы, и долго стоял, поджидая – не вернется ли кто искать оброненную рукопись».

Но никто не пришел, стало быть, никто и не искал «Я спросила его, почему он раньше не принес рукопись.

– Газеты не получаю-с, со службы хотел зайти просмотреть газеты, да, уходя домой, случайно услышал от своих товарищей объявление о потере рукописи. Я-с прямо и пришел сюда.

Я успела узнать, что у чиновника большая семья: шесть человек детей и старуха-мать, что он лишился казенной службы, вследствие сокращения штатов, и теперь занимается по вольному найму в одном ведомстве за 35 рублей месячного жалованья, и на эти деньги должен содержать всю семью».

Отсюда несложное умозаключение, что чиновник работал по найму в каком-нибудь из полицейских ведомств, ибо где еще на службе читают «Полицейские ведомости».

Чиновник был счастлив, получив деньги, счастлив был и Некрасов.

То ли Господь, то ли полиция подтвердила, что печатать Чернышевского можно и нужно. И Панаева так заключает свои воспоминания об этом эпизоде: «Роман Чернышевского имел огромный успех в публике, а в литературе поднял бесконечную полемику и споры»[286].

Неужели подполье и революция?

В нашей гуманитарной науке, да и публицистике, стало банальным уже соотнесение заглавий двух романов – Герцена и Чернышевского. Повторю эту банальность: кто виноват? и что делать? – два основных вопроса русской культуры. Причем подтекст этого сопоставления очевиден – социально-гражданственный. На мой взгляд, проблема, поставленная двумя писателями-философами, много серьезнее и глубже. Герцен предложил искать виноватого в бедах человеческой жизни и предложил негативную теодицею. В России виноватой, на его взгляд, оказалась империя, на Западе – буржуа, а в судьбах человечества – Бог. Чернышевский, не просто сын протоиерея, но и человек глубоко верующий (об этом чуть позже), считал порочной саму идею искать виноватых вовне, надо делать себя, тогда и жизнь наладится[287], не искать, кто виноват, а делать нечто, ибо план Бога по созданию мира был разумен. Как и Августин, он снимал с Бога вину за мировое зло. Поиск виноватых приводит к расправам, гибели невинных, особенно в случае народных мятежей. Это был явный конфликт двух самых влиятельных среди молодого поколения идеологов. Роман «Что делать?» вызвал раздражение и изумление у литераторов старшего поколения, самым главным упреком автору стал упрек в том, что Чернышевский изобразил людей, которые не сознают жизненных трагедий, с легкостью их преодолевая. К концу знаменитого романа Герцена «Кто виноват?» его герои оказываются в состоянии непоправимо разрушенных судеб. Герои романа Чернышевского, несмотря на то что роман начинается с самоубийства, полон несчастий и бед, траура и печали, написан узником Петропавловской крепости, тем не менее «счастливые люди», как их назвал Николай Страхов.