Срывая маски

Майя вспомнила сражение Эльдара и Маскарона над озером. Второй тогда почти проиграл молодому полукровке. Маг в маске был духом, некогда приравниваемым к божеству. Но даже он уступил тому, в ком текла кровь создания более древнего и могущественного.

— Я это все и так знаю, — заметила Майя. — Маскарон не любит открытого боя, в них он уязвим.

— Именно потому он годами плел свою паутину в виде этого города. Он избавлялся от врагов постепенно и методично. Ведь вода даже самый острый камень подточит. А ему пришлось подточить целых три скалы.

— Замки Яхонтов.

За столом повисла тишина. Фея не спешила говорить, продолжая рассматривать фотографию Эльдара. Майя старалась не смотреть на фото, боясь, что в лице проскользнет что-то лишнее. А здесь, во владениях Беатриче, она никак не могла лишиться ощущения, что за ней следят множество незримых глаз.

Кто-то тронул ее ухо. Майя едва не вскрикнула, приготовившись отбиваться. Обернувшись, она увидела знакомую рыжеволосую малышку. За ней стоял смуглый мальчишка и девчушка в вязанном платье из лоз. Дети обступили Майю. Рыженькая снова дотронулась до уха девушки и обвела его пальцем. Затем взяла себя за уши и улыбнулась.

Майя поняла их мысли: здесь у всех, кроме них, уши острые и длинные. Возможно, они впервые видели взрослого человека.

— Ты им нравишься, — заметила Беатриче. — Хотите заплести нашей гостье волосы?

Дети активно закивали. Майя напряженно посмотрела на фею.

— Неужели уже видишь в них монстров? — насмешливо поинтересовалась королева.

Майя нахмурилась, но ожидающие взгляды детей едва ли намекали на угрозу. Выдохнув, она сняла венец и распустила волосы. Детвора охотно взялась расчесывать ее.

— Первым он избавился от Гиацинтового Замка, — продолжила фея, — возведя на его месте дань своему любимому искусству — храму масок и игры в судьбу.

Майя сразу вспомнила блеск и величие Оперного Театра. Здание выглядело внушительнее и богаче своего предшественника.

— Вторым Маскарон разрушил Сапфировый Замок. И как насмешка над рыцарской честью и верностью, которых придерживались Яхонты Синие, он построил там самое развратное и порочное заведение во всем городе — Стеклянную Арену.

— И хватило же терпения все это делать, — буркнула Майя, в который раз поражаясь упрямству мага.

В это время мальчишка сбегал и принес цветов. Все трое принялись вплетать их в косы гостьи.

— Третий замок — оказался самым неприступным, но и он дал брешь в защите, — постучала Беатриче пальцем по фотографии Эльдара.

Майя помрачнела, в груди сгустилась что-то вязкое и удушающее. Она вспомнила лицо Эльдара в ночном лесу, когда он рассказал ей про свою роль в пожаре замка. В глазах его читалась такая боль, словно ритуальный нож все еще оставался в его сердце. Где-то так оно и было, только вместо лезвия его душа годами кровоточила от чувства вины.

— Тебя это злит?

Майя подняла глаза на Беатриче, и только тогда осознала, что сжала ладони на коленях, помяв юбку. Она постаралась сделать лицо снова бесстрастным. Если рассказ о падении замков — ловушка феи, чтобы увидеть ее чувства к Эльдару, то она чуть в нее не попала.

— С чего бы?

— У меня свои глаза в лесу Тысячи Шепотов. И эти глаза видели в компании двух даймонов девушку с черными волосами и голубыми глазами.

«Так вот откуда она знает про мое чутье к иллюзиям», — поняла Майя. В ту ночь Эльдар рассказал отцу о ее интуитивной магии. Как оказалось, у леса больше ушей, чем она думала.

— Тогда я посчитала это хорошей идеей, — не стала отрицать Майя. — Но если я и должна кому-то это объяснять, то точно не вам.

Беатриче прищурилась, ее кошачьи глаза загорелись ярче.

— К тому же, падение Рубинового Замка дало возможность моему отцу построить Академию. Мне не на что жаловаться, — напомнила Майя с деланным безразличием.

— Маскарона я знаю давно, и за это время он не успел мне наскучить. — Беатриче поднялась. Она ступала тихо, словно лань. Ни один листок не шелохнулся под ней. Майя уже подумала, не невесома ли она так же, как ее наряд. — А мне очень быстро надоедают одни и те же мужчины.

Майя покосилась на детей. Разговор начинался не для их ушей. Но те так увлеченно украшали ее волосы, что казалось, больше ничего в мире их не волновало.

— Как видишь, в конце концов Маскарон всегда убивал своих врагов без единого сомнения, — смотря на Майю сверху вниз, произнесла фея. — Но спустя чуть больше года после падения последнего замка он едва не погиб.

— Почему? — удивилась Майя.

— Кто знает. Он так ничего никому не рассказал. До меня дошли слухи, что это была месть Лорда Сумрачного за смерть любимой.

Майя отвела взгляд.

— Что ж, Лорда можно понять.

— Верно. И я уверена, он не бросит свои попытки добраться до головы Маскарона. Его смерть — неизбежна для нашей победы. Как и последнего Яхонта.

Встретившись глазами с королевой, Майя приложила все усилия, чтобы ничего в ее выражении не выдало, как внутри все похолодело.