Срывая маски

— Вот тебе задание, пока меня не будет: не сожги мой дом, — отмахнулся маг.

Девочка насупилась.

— Это не я кинула свечу в замок, — буркнула Майя, но мужчина ее уточнение проигнорировал.

— Слушайся Смех и Грех, и ничего не трогай без разрешения. Поломаешь еще хоть что-то, обращу в жабу.

— Почему у вас такое желание во что-то меня обратить? — не выдержала Майя.

— Смертных довольно весело во что-то обращать, — ухмыльнулся Мастер, словно вспомнил что-то приятное. — Именно люди способны превращаться в вампиров, ликантропов и прочих монстров. Впрочем, вы и без этого преуспеваете быть чудовищами.

Майя озадаченно склонила голову, но мужчина уже стремительно вышел в холл. Она увидела, как он открыл одну из дверей, откуда тут же донеслись дикий смех и возгласы, и исчез в тусклом коридоре.

— Разве там не музыкальная комната? — удивилась Майя.

— Дом Мастера сшит с дверьми по всему городу. С помощью нужного ключа можно попасть в разные места.

Кукла показала связку ключей с магическими кругами на головках. Майя с восторгом их осмотрела, и с некоторой досадой глянула на дверь, где исчез маг. Как же и ей хотелось попасть на волшебную вечеринку!

После завтрака Майя думала потренироваться со свечой. Но Смех спешно предложила ей отдохнуть от практики и позаниматься теорией. Она принесла из комнаты мага старый фолиант, чем вызвала у девочки кислую мину. Будучи ребенком активным, она предпочитала играть на улице, а не сидеть, сунув нос в книги. Но кукла объяснила:

— Хорошего чародея от плохого отличают знания. Ими не стоит пренебрегать ни смертным, ни бессмертным.

Смех раскрыла перед девочкой толстую книгу, где на пожелтелой бумаге каллиграфическим почерком кто-то вывел много-много умных слов. Майя испуганно уставилась на огромные абзацы умных слов. Но Смех и тут ее выручила, став коротко объяснять темы глав.

Книга оказалась о видах древних оккультных профессий. Оказывается, волшебник, колдун и чародей раньше имели между собой разницу.

— Для чародеев характерно использовать зачарованные предметы, вроде украшений или одежды, — рассказывала кукла. — Колдуны применяли в качестве главного инструмента котел. Они жили в домах, завешенных травами или прочими ингредиентами. А вот волшебникам больше, чем остальным, характерны способности к превращениям и созиданию иллюзий.

— А почему сейчас такой разницы нет? — не поняла Майя.

— Это результат развития магической культуры и образования. В наше время чародей может быть и волшебником, и колдуном, так как обладает умениями и знаниями всех троих. Так что эти слова со временем стали синонимами.

Кукла перевернула страницу. Название главы гласило «Ведьма».

— Термин «Ведьма» происходит от древнего языка Чарогорья «в?дати», что значит «ведать, обладать знанием». Ведьмами называли не только людей, а и нелюдей, вроде болотной ведьмы или ведьмы пустоши. Потому ее упоминают в демонологии и не всегда подразумевают человеческих созданий.

Ведьмы делятся на три вида: прирожденных, наученных и обращенных, которых еще называют «невольными». Прирожденные, как понятно из названия, те, кто родился с даром. Наученные — те, кто заключил сделку с магическими сущностями, как светлыми, так и темными. Что касается обращенных, то они получили силу не через договор, а в качестве дара или проклятия. Зачастую эта сила может оказаться и тем, и другим.

— Не понимаю, — помотала головой Майя. — Разве сила от договора не то же самое, что подаренная?

— Нет, ученным ведьмам необходимо постоянно черпать силу у своего покровителя, а в обращенных она живет самостоятельно. Это значит получить не временные способности, а саму магическую душу. В древние времена создания, вроде фейри, драконов или богов не раз даровали смертным такую силу за какие-то заслуги. Тогда таких созданий называли «ведьмами» или «ведьмаками». Нынче это встречается крайне редко, да и умелых магов среди людей сейчас больше, чем когда-либо. Люди теперь неохотно общаются с нелюдями, став от них независимыми и, более того, желающие иметь над ними власть.

— А почему нельзя всем дружить? — не поняла Майя, которая всегда хотела играть с феями в саду, хоть те от нее постоянно прятались.

Тут к ней резко развернулась Грех и склонилась своей грустной гримасой почти вплотную:

— Да потому что вы, люди, хоть слабы и хрупки, стремитесь к войне больше, чем к миру. И Мастер в скором времени даст вам ею упиться сполна. Он утолит вашу жажду в реках крови, да так, что вы будете помнить его щедрость веками.

— Грех! — возмутилась с обратной стороны Смех. — Не влезай в мой урок. Нам пора давно поговорить, ты возмутительно груба с Майей!

— Это ты возмутительно добра к ней! — фыркнула Грех. — Такое ощущение, что ты не Мастеру, а себе нашла игрушку!

— Да как ты смеешь?! — обиделась Смех.

Кукла стремительно пошла к выходу, обе маски продолжали высказывать претензии. И это было довольно странное зрелище: видеть, как два лица одной головы спорят и быстро крутятся на шее, словно юла.