Срывая цепи

— Примерно через месяц как меня забрал дядя из больницы. — беря чашку с чаем, заметила, что руки тихонько подрагивают, но в целом я себя чувствовала более-менее нормально.

Лина подалась вперед, словно в моих словах крылась разгадка тайны:

— Как это произошло? Ты помнишь?

Я пожала плечами, поскольку не видела в этом ничего интересного, но, тем не менее, рассказала:

— Мы завтракали. Хотя есть не хотелось совершенно, но Ионтер настаивал, и мне пришлось согласиться на сэндвич со стаканом сока. Кое-как запихав все это в себя, пошла в комнату почитать. Я тогда очень много читала фантастики, чтобы хоть на какое-то время выпасть из реальности и просто ни о чем не думать. Помню, как взяла в руки книгу с полки и сделала шаг в сторону кресла. Вдруг перед глазами все поплыло, и кровь застучала в висках, а потом пришла боль — дикая, страшная. Я закричала и упала. Было такое чувство, что мне все кости ломают раз за разом. Из носа пошла кровь. Меня всю трясло в припадке. Дядя вызвал скорую, но те не смогли помочь на месте и все закончилось больницей. Лишь когда в меня вкачали немалую порцию обезболивающего, я отключилась. После ряда обследований врачи ничего не нашли и меня через неделю отпустили домой. Обратно я попала туда спустя четыре дня. И это стало происходить со мной все чаще. Вся моя жизнь превратилась в сплошной кошмар, состоящий из врачей, уколов, анализов и осмотров.

— Бедная моя! — воскликнула Белла и обняла меня. — Я помню выпуск новостей, который увидела сидя у себя вечером дома. Как раз издалека показывали каталку, на которой лежала маленькая ты. Тебя грузили в самолет, чтобы отправить в одну из лучших клиник Нитоша. И дикторша рассказала тогда историю твоей семьи. В голове не укладывалось — через какие муки ты прошла за свою короткую жизнь.

— Да, я тоже смотрела тот выпуск. Вся наша школа смотрела. — выдохнула Эмелина, пристроив голову на согнутые коленки. — Было так жалко вас, а еще я стала бояться, что это может когда-нибудь случится со мной.

Меня же осенила мысль:

— Лина, ты ведь знала Тимея? Вы же учились в одной школе агнов! — и я жадно ставилась на девушку.

— Да, я знала твоего брата, но мы никогда не общались. Он был старше меня, и мы не пересекались на занятиях. Школа агнов сильно отличается от обычных школ. В основном каждый ученик занимается со своим наставником и тот учит всему, что знает сам. Есть и общие занятия, но, как правило, они случаются крайне редко и только у детей примерно одного возраста. Увы, мне особо нечего рассказать о Тимее. — она виновато посмотрела на меня и зачем-то добавила — Прости.

Я разочарованно вздохнула, но тут же переключилась:

— А ты когда-нибудь разговаривала с Ионтером о той ночи, когда погибли наши близкие?

— Я пробовала поднять эту тему, но он тут же замкнулся в себе. Тогда я поняла, что не стоит тревожить его воспоминания.

Ее ответ меня не удивил — ведь если со мной возились врачи и психологи, то дядя переживал все внутри себя. Один. Даже со мной он старался не говорить о родных. По началу, я думала, что он бережет меня, но со временем поняла — ему самому слишком больно и горько. У него появилась настоящая семья, которой никогда не было, и вновь не осталось почти никого.

— Вернемся к тому приступу. Как думаешь, могла ли ты принять нечто, что спровоцировало его? — Спросила Лина и мы с Беллой разом подобрались. Ведь проблема никуда не делась, и нам предстояло самим найти ответы на вопросы.

— Ты имеешь в виду тот сок?

— Вполне возможно. — кивнула подруга. — Может было что-то странное или необычное в тот день?

Я на секунду задумалась, но потом решительно покачала головой.

— Предполагаешь, что нашу девочку намеренно отравили? — поинтересовалась няня.

— Насколько хватает моих знаний, я предполагаю, что это вещество Эве дали сначала в большом количестве вместе с едой. Из-за этого возникла резкая реакция, и все закончилось приступом. Возможно оно быстро выводится из организма, раз его не нашли по анализам, когда она попала в больницу. Либо врачи были подкуплены.

— Подкуплены? Ну, так можно весь мир считать участвующим в заговоре. — нахмурилась я. Мне все казалось таким глупым.

— Я не настаиваю. — отрезала подруга. — Я лишь строю гипотезы. Мне нужны анализы и факты, тогда я смогу точнее восстановить картину событий.

Мы ненадолго замолчали. Каждая думала о своем, но невысказанный вопрос о том "кто виноват" повис в воздухе.

— Нет, это не может быть дядя. — решительно высказалась я, стукнув ладонями по коленям.

— Я тоже так думаю. — тут же подхватила Белла. Лина задумчиво потерла переносицу.

— Есть тот, кому надо, чтобы ты была больна или… — подруга запнулась.

— Или умерла. — со злой усмешкой закончила я за нее. Почему-то мысли о собственной смерти меня не пугали. Гораздо больше страшило потерять доверие к тем людям, за которых я легко бы эту самую жизнь отдала.

— Так или иначе, я уверена — ты болеешь именно в результате этого препарата. Он официально нигде не зарегистрирован. Даже экспериментальных данных нет.