После ряда усовершенствований в конструкции своего детища Фултон организовал постоянные рейсы на выбранном речном пути. На пароходе Фултона были сделаны три больших каюты со спальными местами, кухня, буфет и кладовка. Для всех пассажиров практиковались единые правила. Проезд от Нью-Йорка до Олбани стоил 7 долларов (весьма много по ценам того времени), однако от желающих не было отбоя.
В 1809 году Фултон запатентовал свой пароход. Строго говоря, он ничем особенно не отличался от своих предшественников, однако именно ему посчастливилось войти в историю и ознаменовать собой наступление новой эры судоходства. Лишь за первый год эксплуатации «Клермонт» Фултона дал выручку в 16 000 долларов, продемонстрировав всему миру очевидное доказательство рентабельности парового флота.
В 1814 году Фултон создал первое в мире 44-пушечное военное паровое судно «Демологос», применявшееся в войне против англичан.
Следует отметить, что изобретатель женился на дочери своего делового партнера Роберта Ливигнстона. От этого брака у него родился сын и три дочери.
Последние годы жизни Фултон работал над проектом организации водного сообщения между Великими озерами и Нью-Йоркской гаванью.
От Джеймса Монро до Джона Тайлера младшего
Один из организаторов покупки Луизианы и разработчик внешнеполитической концепции, получившей название «Доктрина Монро», Джеймс Монро из Виргинии, стал президентом после Джеймса Мэдисона 4 марта 1817 года. Ее главным принципом был постулат «Америка для американцев», провозглашенный 2 декабря 1823 года в ежегодном послании президента США к Конгрессу США.
Джеймс Монро прославился тем, что заявил, что ни за одной европейской державой не признается право вмешиваться в дела государств Северной и Южной Америки, а также расширять свои владения в Америке. Соответственно, США не должны вмешиваться в дела европейских государств. Но это то, что декларировалось открыто, а скрытый смысл «Доктрины Монро» заключался в том, что она устанавливала единоличное влияние США в других странах. «Доктрина Монро», по сути, давала добро на единоличное господство Соединенных Штатов на всей американской части света. И не только американской…
Джеймс Монро объявил европейским державам, что американцы сочтут опасной для общественного мира любую попытку с их стороны проводить свою политику в Западном полушарии.
В декабре 1824 года Монро возвратился к этому вопросу и задумал применить высказанные им прежде соображения по политическому устройству Нового Света. Он заявил: «Континент от одного моря до другого принадлежит нам, и мы намерены устроить по-своему огромное пространство западных земель».
Наши южные собратья имеют с нами одни и те же интересы, и если их предоставить самим себе, они будут действовать с нами заодно. Мы не можем смотреть равнодушно на вмешательство Европы в дела нашего континента в какой бы то ни было форме. Мы никогда не вмешивались в дела колонии какой-либо европейской державы и никогда не будем этого делать. Что же касается тех американских государств, которые провозгласили свою независимость и удержали ее, и которые были признаны нами на основании важных соображений и согласно со справедливостью, то мы сочли бы всякое вмешательство со стороны какой-либо из европейских держав, с целью угнетать их или каким-нибудь образом стеснить их самостоятельность, за изъявление неприязненности к Соединенным Штатам.
После Джеймса Монро президентом стал Джон Куинси Адамс из Массачусетса (старший сын второго президента США Джона Адамса). Его новый таможенный тариф стал настолько же полезным для северных штатов, насколько вредным для южных, решительно пострадавших от него. Соответственно, южане объявили, что им лучше было бы вообще выйти из Союза. В частности, в Южной Каролине этот новый закон о пошлинах был объявлен недействительным. Плюс южане стали открыто протестовать против предложенного северянами акта об уничтожении рабства.
Джона Куинси Адамса на посту президента сменил Эндрю Джексон из Южной Каролины, который стал первым президентом США, избранным как кандидат от Демократической партии. Он же считается одним из ее основателей. Эндрю Джексон всем сейчас хорошо известен, так как его портрет изображен на американской купюре в 20 долларов.