Сшитое лицо

– Эй, спокойнее, друг. Я не причиню вам вреда. Я пришёл с миром. Кто я? Я муж этой женщины… Она – моя жена.

Седой, не опуская лука, и не спуская взгляда с Хонгу, бросил быстрый взгляд на изумленную Айыыну. Она немного опешив от услышанной лжи, воскликнула:

– Он врёт! Он не муж! Не слушайте его! Он убьёт нас всех! Там в лесу их много! Они прячутся!

– Эй, Айыына, успокойся, опять ты начинаешь ссору из-за пустяков… – перебил её Хонгу миролюбивым и уставшим голосом. – Друг, она всё время придумывает сказки… Она всегда как поссорится со мной, так начинает с ума сходить, как будто черти из нижнего мира вселяются в неё. Ну, ты же понимаешь этих женщин, брат-аташкан… Хонгу приблизился ещё на несколько шагов.

– Стой на месте, я сказал! – крикнул седой, вновь мельком взглянув на Айыыну, и нерешительно спросив ее: – Это правда твой муж?

– Нет, он лжёт! Не верьте ему! Не подпускайте его, они убьют вас!

– Кто? Кто вас убьёт? Не слушайте ее, друзья. Я один. Айыына, хватит! Пойдём домой, – Хонгу сделал ещё один шаг и опустил руки. – Ну, брат… Отдай её мне и не слушай ее небылицы…

– Нет! Прошу! Пожалуйста! Не отдавайте… Умоляю вас… – заплакала Айыына, крепко ухватившись за седого.

– Слушай, муж… – подумав, сказал сартыал, с недоверием глядя на улыбающегося Хонгу. – Отойди назад. Не верю я тебе… Не похож ты на мужа…

– В самом деле, какой из меня муж? – тихо пробормотал Хонгу и, сузив глаза, ухмыльнулся. Он убедился что охотников только трое. Пора заканчивать этот затянувшийся спектакль. Его улыбка исчезла, лицо стало жестким и суровым.

– Онгонча! – выдохнул он, глядя в небо.

Садившееся за деревья вечернее солнце слепило стоявших перед ним охотников. Из-за спины Хонгу, серой черточкой промелькнув на фоне розового неба, прилетело копьё. Молодой сартыал дёрнувшись, запоздало воскликнул, но старик не успел среагировать. Просвистев над макушкой Хонгу, копье с силой вонзилось под рукой седого, пробив и сердце и легкие. Его отбросило назад на землю, вместе с вцепившейся в него Айыыной. Он умер на месте. Его спутники вскрикнув, заметили как широким охватом, преграждая путь к бегству, из леса сыпанули люди в масках. Увидев, что их старший товарищ упал, один из них с горестным воплем, натянув лук, выстрелил в приближающегося к нему Хонгу. Тот выхватив из-за спины топорик, неуловимым движением отклонился вправо и отбил стрелу. Обиженно звякнув, она улетела в сторону. Хонгу выпрямившись: улыбаясь и неодобрительно цокая языком, вновь пошёл на стрелка. Айыына, которую придавило упавшим телом седого охотника, с плачем отпихнув его, вскочила и бросилась к болоту. Третий охотник, ошеломлённый смертью соплеменника, увидев бегущих к нему из леса новых врагов, в спешке выпустил в них пару стрел, но промахнулся. Услышав возглас напарника – спасаться бегством, он отбросив лук, бросился бежать вдоль болота. За ним вдогонку устремились двое молодых шитолицых. Хонгу сблизился со вторым сартыалом, отбросившим свой лук и выхватившим топорик. – Нет! Он мой! – поспешно выкрикнул Хонгу своему лучнику, натянувшему свой лук для выстрела. Противники сблизились, и закружились в хороводе боя. В воздухе зазвенел перестук топориков. Молодой сартыал оказался храбр, но неопытен: Хонгу проделав обманный финт и уйдя в сторону – ударом обуха оглушил его, и тот упал на землю. Отпихнув его оружие в сторону, шитолицый встал над ним и огляделся. Ичин, бросившись в догонку за Айыыной, нагнала ее на середине болота, и схватив её за волосы, тащила обратно. Двое молодых шитолицых, так же догнав третьего беглеца, ранили его и волокли обратно к месту нападения. Вскоре пленников связали ремнями и бросили на землю. Напавшие, с ленивым интересом осмотрев оружие и скарб сартыалов, отобрав наиболее ценные вещи, начали связывать их в узлы. Хонгу приблизившись к связанным пленникам присел над тихо плачущей Айыыной. Приподняв за подбородок её лицо, молча посмотрел ей в глаза. Она со слезами на глазах, подняла голову и встретилась с ним взглядом, тихо прошептала:

– Пожалуйста, отпусти меня…

Взгляд Хонгу обдал ее холодом. Под пристальным взором напрягшейся рядом Ичин, он ничего не ответил ей и отвернувшись, поднялся и отошёл.

– Хорошо связали? – спросил он, оглядывая пленников. Один из них подняв голову и не отводя взгляд, смело посмотрел ему в глаза. Второй помоложе, лёжа со связанными руками на боку, смотрел на лежащего недалеко, мертвого старшего товарища, и по его лицу катились слезы.

– Не убегут… – неуверенно отозвался Онгонча, и добавил: – Только вот с этим что делать? Подойдя к плачущему пленнику, он перевернул его ногой на живот, и указал на его ногу. Резаная рана с тыльной стороны колена сильно кровоточила. Увидев её, Хонгу переменившись в лице, выругался от досады.

– Глупые олени! Кто его ранил в ногу?! Как он пойдёт с такой ногой?!

Молодые воины, догнавшие и ранившие молодого сартыала, потупили головы.