СССР-2010

Потом на агитационную машину забирается лектор и начинает читать проповедь. Типа: в эпоху развитого социализма, преимущества которого неоспоримы… и так далее, тому подобное. Чтобы слушатели не разбежались – есть еще доктор. Пока лектор выступает – он по очереди осматривает тех, кто этого пожелает, ставит диагнозы, дает лекарства. В последнее время в караванах были даже мобильные стоматологические кабинеты[90].

Через несколько дней – в тот же кишлак приходят духи. Иногда они налагают на кишлак налог за то, что бесплатно брали у шурави, но так действуют самые отмороженные, типа наркоджихадистов Раббани[91]. Остальные просто ставят кассету, на которой авторитетный мулла из медресе Махмадия или Хаккания, или из Красной мечети разъясняет общепризнанные истины ислама, например, почему коммунисты безбожники и их надо убивать.

Это выглядело бы идиотизмом, неким кривлянием перед накатывающим с севера катком, если бы не одно «но». Это работало.

Я пробыл в Афганистане долго, настолько долго, чтобы начать понимать. Мы учили их пацанов в школах и университетах. Мы возили их старейшин и всех, кто этого пожелает, на нашу территорию военно-транспортными самолетами, мы делали им экскурсии в колхозы-миллионеры и на заводы, производящие сельхозтехнику и автобусы. Мы давали им продуктовые наборы и керосин бесплатно, только для того, чтобы они выслушали нас. Наши пацаны, отслужив срочку и оставшись в живых, возвращались строить кабульский ДСК и новые микрорайоны[92]. Наши студентки записывались в комсомольские интернациональные бригады и ехали преподавать туда. Их ученики – слушали про математику или физику, но когда приходило время намаза – они все как один бухались на колени. Закон Ома был ничем, пылинкой на руке Аллаха, как и весь мир.

Поэтому мы проигрываем. А они выигрывают.

Нельзя сказать, что я особо верю в наступление светлого коммунистического рая, как то предсказал старик Ленин. Не особо верю я и в демократический централизм Ельцина[93]. Но я знаю, как живем мы и как живут они. Я знаю, что дело наше правое, и их – нет. Что, если позволить мракобесию победить – весь мир погрузится в хаос и мрак.

И потому я сражаюсь…

Я снял наушники.

– Это запись прошлого года, – сказал Янкель, – эксперты оценивают ее как подлинную.

– То есть шейх Азам жив?

– Возможно… все возможно.

Шейх Абдалла Азам…

Шейх был необычным человеком. Он стоял у истоков Аль-Каиды, если бен Ладен был финансистом и организатором, то шейх Азам – идеологом террора. Он был намного лучше образован, чем бен Ладен, и он был палестинцем – человеком из народа, у которого ненависть в крови. Шейх прибыл в Пакистан в самом начале войны, и в немалой степени его заслугой является тотальная радикализация этой страны, привнесение в Пакистан элементов всеобщего джихада. До этого Пакистан был слишком далеко расположен от Ближнего Востока, а его люди говорили на другом языке – урду и пушту, вместо арабского. Местные горцы даже не ненавидели Израиль – для них трагедия палестинского народа ничего не значила, многие даже не знали о ней. В поселениях держали собак и гнали шароп – местный самогон. В Пакистане было даже собственное, пусть и небольшое, виноделие – осталось от англичан.

Все это за какие-то несколько лет превратилось в кипящий котел фанатизма, ненависти и безумия.

Получивший наполовину западное образование, шейх любил и умел выступать, он мог написать и прочесть проповедь лучше, чем любой местный мулла. Но его жизненный путь – как и жизненный путь его сына – закончился в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году, когда сам шейх, его сын и еще пятьдесят человек были разорваны на куски мощным зарядом направленного действия, установленным по пути к одной из мечетей Пешавара. Судя по отчетам полиции, там было месиво.

Никто не знал, кто это сделал – хотя многие хотели знать. Мы думали, что это ФАТХ – Азам приговорил Арафата к смерти за сотрудничество с СССР, и это было взаимно. Но боевики Арафата поклялись, что это не они. Мог это сделать и президент Пакистана Уль-Хак – ему ни к чему был в стране столь популярный и при этом чужой шейх. Тем более что сам Уль-Хак вскоре после этого погиб при крайне подозрительных обстоятельствах – это могло быть и местью[94]. Но кто тогда мстил и как – при том, что вместе с Уль-Хаком погибла американская делегация и американский посол? Это могла сделать ХАД, они были очень активны в то время – почти одновременно с гибелью Уль-Хака по неизвестным причинам взорвался главный распределительный склад ЦРУ под Исламабадом[95]. Но мы тогда контролировали ХАД полностью, в ней сидели наши военные советники, и мы знали, что это сделал не ХАД. Оставалось предположить только одно – что это сделал кто-то изнутри террористической организации, изнутри «Мактаб аль-Хидмат», которая впоследствии стала Аль-Каидой. И думать так были очень серьезные основания.