СССР-2010

– Не делай мне смешно, Саша. Хотели бы справиться – справились бы. У нас с кулаками как-то справились. Все в кишлаках в уездах знали про банды и про нукеров. Знали, кто где живет, кто на кого работает. И что? Хотели бы – в два счета бы их выжили. Но нет. Афганское общество не отвергло своих угнетателей и эксплуататоров. А помнишь, как афганские сарбозы[98] мимо цели стреляли в бою. Потому что на той стороне свои, такие же афганцы. Дошло до того, что в коммандос стали целенаправленно отбирать тех, у кого или руки по локоть в крови и назад хода уже нет, или у кого кто-то из родственников погиб от рук душманов. Не подскажешь, это по Марксу так делать? По Ленину?

Что верно, то верно. Мы пришли в Афганистан не только с оружием, мы пришли с идеологией. И оказалось, что то, что работало в других местах, здесь не стоило и гроша.

– Я вот думаю, – сказал Михаил Ефимович, – что готовится что-то очень серьезное. Из двоих, кто остается в живых до сих пор – бен Ладен – считает, что главный фронт джихада по-прежнему против СССР, а вот Завахири и Азам считают, что тяжесть борьбы надо сместить в арабские страны и попробовать в одной или нескольких из них прийти к власти. Не исключено, что профессор Азам воскрес для того, чтобы внести ясность в этот спор. И не исключено, что то, что все потеряли в Боснии – как раз и вносит ясность.

…

– Ты действительно ничего…

– Еще раз…

– Хорошо, – сказал Янкель, – не исключено, что это и в самом деле дезинформация. Или американцев, или американцы клюнули на нее. В любом случае игру надо продолжать.

– Вы понимаете, что американцы, скорее всего, точно знают, что они хотят получить. И бездумно подложив им пустышку, мы рискуем сами попасть в ловушку, которую уготовили им.

Классическое правило разведки. Если противник знает о дезинформации, то дезинформация превращается в информацию для него и дезинформацию для тебя.

– Понимаю. Потому и не форсирую события. Попытайся выяснить у своей мисс – что именно она хочет получить. Хотя бы в общих чертах.

– Хорошо.

– Как у тебя с Машей?

– Спасибо, что спросили.

– Перестань. Меня этим не проймешь.

Я достал серебряный гарнитур.

– Вот, подарок купил. Как думаете, понравится?

– Понравится. Она поймет.

– Поймет – что?

Янкель не ответил.

Что поймет – я понял почти сразу. В тот же день, точнее, в ночь.

Я пришел домой – и меня ждал ужин. Я подарил подарок, скушал ужин – и я понимал, что после этого должна была быть постель. Но вместо этого я открыл дверь на балкон и так и стоял, глядя на огни ночного города. И понимал, что не смогу.

Вот так вот – не смогу…

Последний раз у меня такое было в Афганистане… давным-давно. Ее звали Наташа… она как раз учительствовать приехала. Про девочек, которые туда ехали учителями-врачами, слава шла недобрая… понятное дело, ограниченный контингент, больше ста тысяч мужиков без баб, и каждый день по лезвию ножа ходят. Ну и… с караванов барахлишко, шурави-контроль это называлось. И такой вот Лене-Маше-Наташе бывало, что удавалось заработать по две-три тысячи рублей в месяц. Или вернуться домой женой полковника, а то и генерала. Некоторые даже оставались, выходили замуж за сыновей племенных вождей… благо «Мерседес» в этом случае прилагался.

Но Наташа была не такой. Мы любили друг друга… а потом ее, как и несколько других наших, похитили… водитель предал. Мы пытались их освободить… но нашли только их головы. После этого никто из нас не брал пленных.

– Саша…

– Я сейчас приду. Иди.

Но Маша не ушла. Она только крепче прижалась ко мне. Дневная жара давно спала, в комнату сочилась ночная прохлада, огни города рисовали причудливые узоры на паркете. Мы так и стояли – как в одном фильме… только наоборот.

– Я знаю.

– Что?

– У тебя было с Николь. Я понимаю.

– Не понимаешь.

– Пойдем.

Она подвела меня к дивану, а сама уселась в кресло напротив… большое такое. Я потянулся к выключателю.

– Не включай свет.

Я не включил. Голос Маши был как будто бестелесным, как будто сам дом, сама квартира говорила со мной.

– Я понимаю, что иногда это нужно. Я ведь дочь разведчиков.

…

– Когда мы жили в Штатах, я один раз увидела маму… она вышла из машины с правительственными номерами. За несколько кварталов от дома. Я начала следить за ней… узнала, чей это номер, и сказала папе. Но папа страшно рассердился… он все знал.

…

– Мама спала с офицером из Пентагона. И еще с каким-то перспективным чиновником из Госдепа. Папа все знал. Такая была работа.

Хороша работа. Я-то думал, что все знаю… или почти все – ан нет. Похоже, согласившись пройти спецкурс, я вляпался куда сильнее, чем сам себе это представлял.

– Я понимаю, что у тебя есть работа и ты должен ее делать. Давай договоримся только об одном – не врать друг другу.

Отлично просто. Дорогая, я тут кое-кого отымел. Но ты не переживай, такая работа. И кстати, я предохранялся.

Так, что ли?

– Скажи… ты что-то чувствуешь ко мне?

Я помолчал, собираясь с мыслями.