СССР-2010

Был отец его щедр на слова и дела

Кудахчущей курицей мать была,

И младенец рос среди стариков

И наследовал горе несчетных слов.

И с ним безумье, – и вот дерзнул

Ждать, что его почтит Кабул.

Побывал далеко честолюбец тот,

На границе, где серых шинелей взвод.

Я тоже там был, но я счастлив,

Ничего не видал, молчал – и жив.

Как дыханье, ловил он молвы полет,

Что «этот знает», что «молвил тот»,

Басни, что мчались из уст к устам,

О серых шинелях, идущих к нам,

Я слышал тоже, но эта молва

Исчезает весной, как сухая трава.

Богом забыт, нетерпеньем объят,

Обратно в столицу скакал Вали Дад,

В полный Дурбар, где был весь двор,

И с Вождем Войны Царь вел разговор.

Густую толпу растолкал он плечом

И о чем слыхал, рассказал о том.

Красный Вождь улыбнулся – ни дать ни взять

Так на лепет сына смеется мать,

Но тот, кто б смеялся, смеялся зря

Перед темным, как смерть, лицом Царя.

Нехорошо, придя в Дурбар,

Голосить о войне, как будто пожар.

К цветущей айве на старый вал

Его он отвел и там сказал:

«Будут хвалить тебя вновь и вновь,

Доколе за сталью следует кровь,

Русский идет с войной впереди.

Ты осторожен. Так ты и жди!

Смотри, чтоб на дереве ты не заснул,

Будет недолгим твой караул.

Русский идет, говоришь ты, на нас.

Будет, наверно, он здесь через час.

Жди, карауль! А завидишь гостей,

Громче зови моих людей».

Редьярд Киплинг

Пешавар. Крупнейший город, расположенный в центральном Пакистане, самый северный из пакистанских миллионников. Святой Грааль советской военной разведки восьмидесятых – именно в Пешаваре жили почти все лидеры афганских моджахедов, именно вокруг Пешавара и севернее располагались основные лагеря подготовки моджахедов. Почему того же Раббани или Хекматьяра или любого другого из «командонов Паджеро»[126] не подорвали прямо здесь еще году в восемьдесят втором, понять не могу.

Пешавар – это город, начинавшийся еще как британский аванпост: через него проходил великий путь, описанный еще Киплингом. Помните?