СССР-2010

Пошли просматривать второй этаж. Это уже господская зона, комнаты там большие, светлые. Бросается в глаза, что нет разделения дома на мужскую часть и женскую. Чисто европейский дом. Это показывает, что хозяин дома – человек европейского воспитания. Впрочем, иного и быть не может – у пакистанских военных считается хорошим тоном нанимать детям настоящих английских нянь и отправлять подростков учиться в Сандхерст – практически все генералы пакистанской армии закончили именно это британское офицерское училище, да еще американский Вест-Пойнт его закончил, к примеру, сам Мухаммед Зия уль-Хак. Что же это мне напоминает… ах, да. Она по-русски плохо знала – Пушкин. Наше дворянство в девятнадцатом веке тоже предпочитало французский. Закончилось все Великой Октябрьской Социалистической революцией. Здесь рано или поздно кончится тем же самым, только плюс атомные бомбы.

Третий этаж. Это уже чисто мужская зона, и – я поверить не могу – в одной из комнат с косой крышей и люком стоит телескоп Шмидт-Кассегрейн с увеличением до пятисот раз…

– Любите наблюдать за звездами, – спросил бригадир, видя, как я присматриваюсь к телескопу.

– Да, очень…

– Здесь очень удобно это делать. Нет смога, горы. У нас лучшая страна, для того чтобы наблюдать за звездами…

– Отлично. И за сколько вы сдаете дом?

– Хотелось бы получить шестьдесят.

– Шестьдесят тысяч долларов США в год?

– Ну не марок же. Хотя и марками возьму, если есть[130].

– Помилуйте, Аллах свидетель, у меня не так много осталось денег. Мне нравится ваш дом, но я не могу вам дать за него больше тридцати…

– Вахид говорил, что вам некуда идти…

– Увы, это так…

– Каждый человек должен иметь собственный дом. Дайте пятьдесят пять, и я помогу вам с видом на жительство.

Сторговались на сорока пяти. Вид на жительство прилагался в подарок. Интересно, что финчасть на это скажет – аренда дома за сорок пять тысяч долларов. Хотя не факт, что явка сгорит… операцию могут и отменить, а если даже не отменят, возможно, мою роль в ней не раскроют. А операция особо важная, под такие деньги выделяют столько, сколько необходимо…

Вахид и бригадир утрясали последние вопросы в саду. Я, вставив в ухо наушник сотового, внимательно слушал.

– Кто это такой?

– Он из Захедана, скрывается. Беженец, из деловых. Кажется, он перешел дорогу аятоллам.

– Шиит, что ли?

– Нет, как раз не шиит. Говорят, он имеет какое-то отношение к Аль-Каиде, организовал теракт, взорвал стражей[131]. А тебе-то что?

– Это плохо.

– Послушай, ты хочешь сдать или нет?

– Да, да… но получается, что он террорист!

– Будь он хоть кяфиром, лишь бы деньги были.

– Может, ты и прав… хорошо, пусть будет шиит.

– Сколько он даст?

– Сорок пять. И паспорт…

Одно дело сделано…

Договор сделали за остаток дня. Деньги были прямо при мне в виде промышленных алмазов, это очень хорошее средство для сбережения денег и расчета: они дорогие, с ними ничего не случится даже в огне, а небольшие алмазы стандартной огранки весом в пять-десять карат невозможно отследить. Если ювелир опытный, то он поймет, что алмазы намибийские. Понятно, что не якутские – у КГБ были африканские алмазы, их принимали в оплату за нелегальные поставки оружия. Алмазами интересовалась и сеть Хавала. Мы вернулись в Пешавар, и местный хаваладар[132] в одном из ювелирных магазинов принял и оценил камни. Теперь генерал мог получить за них расчет в любой точке сети.

Когда мы остались одни, я спросил Вахида:

– Этот бригадир? На кого он работает?

– На Генштаб.

Понятно… скорее всего, ИСИ. Inter-service intelligence – местное КГБ.

– А с тобой он как связан?

– Водка.

– Что? – не понял я.

– Водка. Он помогает толкать водку. И сам покупает ее – оптом.

Вот это да… пакистанские генералы пьют водку.

– Кем ты меня представил?

– Как и договорились. Беженцем из Ирана…

Индия, недалеко от границы. Штаб ВВС, база ВВС Индии Айни. Штат Джамму и Кашмир. 29 марта 2011 года

– Товарищи офицеры.

Присутствовавшие офицеры поднялись со своих мест. Вошедший офицер показал жестом – садитесь.