СССР-2061

– Так что, говоря о символизме… да, пожалуй, бактерия сродни советскому специалисту. И тому его учат, и этому, а что пригодится – не знаешь заранее. Три года пишешь диссертацию о микробных сообществах, а потом прилетаешь на Марс и занимаешься разгрузкой контейнеров!

– И вытаскиванием геологов из пещер, – поддакнул Крамер. – Однако я совершенно не понимаю причин вашей меланхолии. Как у нас говорят – человек определяется, помимо прочего, уровнем своих проблем. И если вы можете переживать, что ваши бактерии непредсказуемо мутируют, вы счастливый человек, Марина. Там, на Земле, еще есть места, где вам пришлось бы думать скорее о том, чем вечером накормить своих детей…

– Ничего, мы и это исправим. Когда-нибудь. Может, даже раньше, чем засадим Марс яблонями. Это и есть ваш рецепт, как не унывать? Все время думать о том, что где-то кому-то хуже?

– Почему бы и нет? А по поводу ваших бактерий… знаете, моя бабушка держала виноградник в Калифорнии. Она всегда говорила: не важно, что ты выращиваешь, главное – делай это с любовью!

Я всерьез задумалась, что бы такого поязвительней выдать в ответ на подобную банальность, когда мозг, утомленный размышлениями о шпионах, вдруг выдал яркую, точно вспышка молнии, мысль.

– С любовью… – повторила я и поднялась на ноги. – Прошу простить, но мне срочно нужно проверить эту гипотезу.

4

В отделе у инженеров на меня смотрели как на врага, думали, наверное, про себя: «А, это та мегера, которая к нам Никиту не пускает!». Злая мачеха прекрасного принца, архетипический образ с небольшими поправками. Ладно еще молодняк, так ведь и начальник сектора грудью встал на защиту несчастных влюбленных. Разумеется, прежде, чем разобрался в вопросе.

– Да не будет ему никаких взысканий, – устало повторила я в очередной раз. – Все, что мне нужно, это график включений-выключений вашей установки и хоть примерное время, когда мой лаборант заходил в сектор!

Разумеется, наш сектор экранирован от всех посторонних полей и излучений. Разработчики проекта базы учли, что биологам придется работать в непосредственной близости от других отделов, и не могли допустить, чтобы их эксперименты повлияли на наши. Чего они не учли, так это непреодолимой силы притяжения, возникающей между влюбленными. И того, что лаборант-биолог, едва поставив очередной эксперимент, понесется тратить свободное время на помощь инженерам с физиками, подбирающими конфигурацию искусственного магнитного поля. Они бы и рады всю планету опутать своими сверхпроводниками, но этого им пока что никто не позволит – в особенности китайцы в своей зоне, у них свой проект имеется. Да и американцы вот начали подтягиваться, небось тоже вылезут со своими разработками. Смешно становится, если задуматься: по одному шарику ползаем, а программы терраформирования у всех разные. Будто бы о разных планетах речь.

Оно и на Земле-то смешно так себя вести, а на Марсе это еще очевиднее становится.

В общем, ничто не мешает нашим инженерам разрабатывать мини-установки и испытывать разные конфигурации. Может, хоть разгрузочный шлюз в результате удастся прикрыть магнитным щитом.

Нам-то что, наши бактерии в чувствительности к слабому магнитному полю замечены не были до сих пор. Они и на орбитальной станции готовы расти, без всякой магнитосферы. Шеф инженерного отдела мне так и сказал, проявил, видите ли, общую эрудицию.

– Тем более в районе ваших термостатов поле даже без экранирования было бы совсем слабым!

– Им, похоже, вполне достаточно, – проворчала я в ответ. Испуганная Юля притащила мне кусок бумаги в клеточку, на котором карандашом нацарапала… и правда, график посещений сектора ее другом сердешным! То есть натуральный график, с осями координат, время и частота посещений… Далеко пойдет девочка!

– Вполне достаточно… слабого поля и очень кратковременного его колебания.

Пока открывались и закрывались двери отсеков на станции, да. Похоже, мгновенные перепады напряженности поля наши бактерии восприняли как сигнал.

Влияние слабого магнитного поля на клетки – до сих пор довольно спорный вопрос. Множество более серьезных задач решили, а вот к этой только подбирались. Будут теперь и у студентов на Земле новые темы для дипломов.

Один из парнишек-инженеров резво уступил мне терминал, и вскоре на экране развернулся наш журнал с датами. На первый взгляд все сходилось.

– Похоже, придется нам теперь тесно сотрудничать, – усмехнулась я. – Буду присылать к вам Никиту с герметичным контейнером, посмотрим, как эти твари ведут себя вблизи от установки.

Даже не стала оборачиваться – сияющие счастьем глаза Юли я прекрасно разглядела и в отражении погасшего экрана.

5

– Вот теперь вы наконец-то выглядите точь-в-точь как девушки с советских постеров, – довольным тоном заметил Крамер.

Я скептически хмыкнула, вспомнив свою физиономию в зеркале. Девушки с плакатов хоть немного пользуются косметикой. И пятнистого «космического» загара у них нет, и кожа от сухого воздуха герметичной станции не шелушится. И уж наверняка у них больше поводов получать комплименты, чем грубая лесть американского шпиона.