СССР-2061

– А, слышал в новостях, – кивнул я головой. – Подлые договоры. Не зря их столько лет британское правительство стыдилось показывать.

– Ну и вот. А как учить детей? Это ведь совсем другой расклад по предвоенному периоду получается. Вот и приходится самим описывать, в меру сил. Пока ждем скорректированную программу. Хорошо, что теперь с этим быстро. Кстати, в новом варианте общего учебника, в главе по предвоенному периоду 40-х, будут учтены и мои предложения. Я их полгода назад в Минобр посылала. Теперь даже буду в списке авторов.

– Молодец ты! – обрадовался за Инку я. – Так я, оказывается, под руку со знаменитостью иду.

– Да ну ладно тебе, – смутилась Инка. – Нас там человек триста, чьи предложения в учебнике учли. Я ближе к концу списка.

– Все равно молодец.

Шагов двадцать мы прошли молча.

– Знаешь, – хлопнула меня по предплечью Инка, – я прямо иду сейчас с тобой, и так мне хорошо.

– Правда? – От неожиданной приятности я разомлел.

– Конечно. Я почти по такому же маршруту наших шестиклашек водила. Тридцать человек! Это как муравьев в авоське тащить. Не уследишь. А ты один. Иду вот, отдыхаю.

– Гм-м… – Честно говоря, не на такое объяснение я рассчитывал и слегка подувял. – А чего такое «авоська»?

– Ты чего, не знаешь? – округлила глаза Инка. – Совсем одичал там, на своем юге. Это же сейчас самый писк моды! Ретрофутуризм. Дико удобная вещь. Вернемся домой, я тебе покажу.

– Лады, напомню.

Мы вышли с боковой улицы и оказались на широком светлом проспекте. Перспектива была потрясающая. Прямой, как стрела, широкий, как полноводная река, с редко стоящими разноцветными домами, особенно яркими на фоне снега, он вызывал ощущение простора, праздника, движения куда-то туда, к горизонту, в лучшее завтра.

– Что-то коммунальщиков на улицах много, – заметила Инка, оглядываясь, – и полиции. Прям столпотворение какое-то. Крупный снегопад, что ли, обещают?

– Может быть, – согласился я. Обманул ее, выходит. Я ведь точно знаю, что снегопад не ждут. Бросил короткий взгляд на часы: двадцать пять минут до лимита.

– Здравствуйте, Инна Ивановна! – затормозив, пискнуло Инке какое-то утепленное розовым комбинезоном дите со смешными косичками.

– Здравствуй, Леночка, – ласково сказала Инка.

– А это жених ваш? – поинтересовалась нахальная кнопка, развернув на меня голову так, что косички взбрыкнули.

Инка как-то странно крякнула, но не покраснела ни на тон. Потому что и так красная. Мороз.

– Нет, это мой друг и одноклассник. То есть бывший, конечно.

– Бывший друг? – уточнила девочка.

– Одноклассник. А друг настоящий.

– Поня-яятно, – важно протянула Леночка. Хотя чего ей там могло быть понятно, когда даже мне непонятно… – Я побегу тогда. До свиданья, Инна Ванна!

Девчонка вихрем рванула мимо нас, только косички взбрыкнули.

– Вишь ты теперь какая почетная стала, – ухмыльнулся я. – Инна Ванна!

– Ты еще подшпиль, – тыкнула меня локтем Инка. – Хорошо еще, младшеклашку встретила. А то завтра бы вся школа нам с тобой кости перемывала.

– Ну и что? Пусть бы себе пошушукались всласть. Тебе жалко, что ли?

– Нет, – ответила Инка, – не жалко. Нам направо сейчас.

Мы свернули направо, на боковую улочку. И буквально через пять минут оказались на…

– Кра-со-та! – в три приема выдохнул я.

Бульвар правда был красивый. Раскидистые деревья выстроились в две линии. А рядом с ними, ближе к пешеходной дороге, вытянулись кусты. Наверно летом, когда бульвар одевался зеленью, отсюда было почти не видно окружающий город и люди могли представить себя идущими по лесной аллее. Но и сейчас, зимой, вид был хорош. Снег одел деревья и кусты густыми белыми кронами. Оттого бульвар был похож на какое-то сказочное ущелье. По «ущелью» шли прохожие. Спешащих здесь почти не было, видимо, бульвар лежал в стороне от суетных путей. Неторопливо двигались молодые мамы с колясками. Часто – парами. Пока мальцы дышали короткой зимней прогулкой, подружки обсуждали семейный быт. «А он мне такой… А Милка-то, ну ты ее знаешь…» Контрастом к расслабленным мамам навстречу прошел ведущий коляску парень. Совсем молодой, он вез передвижную люльку с таким осторожно-ответственным лицом, что напоминал сапера из старого фильма; так возят взведенную бомбу. Тронь – и бабах. Не иначе, жена доверила чадо в первый раз.

– Бульвар Санкары, – объявила Инка.

– Того самого? – переспросил я.

– Ага. Да вон он и сам стоит.

– Где?

Я повернулся, следуя Инкиной указующей руке. И правда, у меня за спиной, в конце бульвара, стоял Томас Санкара. Деревья выстроились, оберегая памятник полукругом почетного караула. Небольшой бронзовый монумент: чернокожий человек в парадной форме армейского капитана далекой африканской страны. Он стоял, сложив руки на груди, и любовался перспективой. Бронзовое лицо его было задумчивым и удовлетворенным, легкая улыбка оттеняла губы. Похоже, ему тоже нравился бульвар.