СССР-2061

Завалова интересовала лишь коробочка с проводами и диодом за ухом у Халы. Модель не удавалось определить на глаз, а ведь в этом крошечном устройстве мог таиться выход из его дурацкого положения. Бюджетный вариант этого выхода. Разговору с Кузнецовым Завалов не то чтобы удивился. И не то чтобы он оскорбил его до глубины души. За последние пару лет препоны от местечкового начальства не в меру активный студент встречал десятки раз, а работа все равно двигалась, изредка петляя по обходным путям.

Эх, если бы можно было этот переводчик потрогать руками…

– Постой секундочку, – не выдержал Завалов.

Хала уставилась на него, часто моргая.

– Что случилось, Вадим? – спросила она напряженно, и значки над головой окрасились розовым.

– Ничего-ничего. Скажи, что это за штука у тебя за ухом? Переводчик?

Улыбка полукровки мгновенно погасла, эмодзи сделались ярко-красными. Вадим поспешил исправить ситуацию:

– Я специалист по таким штукам. Хотел бы посмотреть ближе. Ты одна или есть еще ребята с такими же устройствами?

На голограмме расплылся в хитрой улыбке желтый смайлик.

– А что ты мне за это дашь? – сказала Хала и, не оставляя возможности подумать, потянула Завалова за руку. – Дай браслет! Вот этот, он красивый!

Завалов хотел возразить, что браслет не красивый, он – многофункциональный. Доступ к почте, рабочему хранилищу и личному гражданскому аккаунту, трехступенчатая система защиты. Сними его – и останется лишь кусок пластика и пара микросхем.

«Ничего, купишь новый», – одернул себя Завалов, обнуляя настройки.

Он поймал жадно потянувшуюся руку.

– Мне нужно изучить эту твою коробочку. И еще нужно человек пять, таких как ты, не старше. На полдня, поговорить и провести один небольшой тест.

– Антон Константинович не спешит, он может подождать, – довольно оскалилась Хала, примеряя обновку.

Мартышка и очки…

На выходе, в скопище аборигенов, женщин и детей, Завалова и Халу обдало горячим паром и вонью застарелого пота из узких дверец тонированного модуля.

– Помывочная, обязательные водные процедуры после регистрации, – с гордостью пояснила проводница. – Пройдем через главный. Это быстрее. В обход еще четыре модуля.

Они вывалились на улицу, прямо в дурно пахнущую толпу. Хала прокладывала себе дорогу с упорством ледокола, крича и орудуя локтями. За ней тащился Завалов, вздрагивая от пинков и отпихивая руки, хватающие за одежду и рюкзак.

– Лагерь переполнен, эвакуация на базу происходит медленно, – орала Хала, считавшая своим долгом пояснять все, что происходит вокруг. – Люди сидят четыре дня, злятся.

Столпотворение поредело, спекшаяся земляная корка под ногами сменилась занесенным пылью асфальтом. Завалов с опаской рассмотрел нависшие над самой головой останки домов.

– Куда мы? Здесь безопасно?

– Бомбили неделю назад, фронт ушел. Ты хотел таких, как я? Они обследуют дома, ищут спрятавшихся.

Хала тряхнула головой, будто хотела прогнать навязчивое видение. Вздрогнула, и, погасшие было, над головой заполыхали ярко-алые значки. Завалов отвернулся.

– Слушай, может, хоть попытаешься объяснить, кто тут кого бомбит? Я просматривал новости на базе, но не понял ровным счетом ни фига. Сколько вообще сторон в этом конфликте и когда они…

Хала дернула Завалова за плечо.

– Что случи… – начал он, но конец слова утонул в громовом реве.

Над лагерем включилась сирена. Раскатистый вой пронесся по мертвым кварталам, взмыл в белое небо. И оттуда, с высоты, ему откликнулась яркая вспышка. Завалов прикрыл глаза, глядя на огненную дорожку, но Хала схватила его за шиворот и поволокла куда-то.

– Беги! – орала она.

Завалов хотел спросить, что происходит, но неожиданно понял все сам. Вырвался из рук Халы, с ужасом уставился на главный купол лагеря, переливающийся начищенными стеклами под огнями приближающегося светила.

А в следующее мгновение купол брызнул в стороны тысячами ослепительных осколков. Они разлетались мучительно медленно, переворачиваясь и сияя рыжим. Завалов, словно парализованный, смотрел, как блестящий вихрь растет, подобно раскрывающейся в небе вспышке салюта. Расширяющаяся траектория, плавное скольжение, ритмичный блеск. Все это напоминало ему нечто виденное недавно, простое и невинное, ощущение, знакомое с детства…

Что-то с силой ударило его в лицо. Хала закричала.

* * *

Расширяющаяся траектория, плавное скольжение, ритмичный блеск. Радужные стеклышки, подвешенные на невидимую леску, кружились в танце, бросая на стены комнаты яркие блики.

– Ничего себе! Это что, та самая, наша?

Вадим улыбнулся застывшей в дверях Алисе.

– На даче была, среди старого хлама.

Модульная игрушка завершила цикл, стекляшки застыли в ожидании команды. Алиса прошла в центр комнаты. Хлопнула в ладоши, и над головой вновь поднялся пестрый ветер. Вадим заметил, что двигается сестра все медленнее, да и стоит с трудом. Прикрытый светлым платьем живот казался огромным. Врачи говорили – будет тройня. Счастливый папаша от таких новостей чуть в обморок не упал.

– Красиво как! Но ты рано с этим. Неужели забыл? Еще два месяца. Мы и мебель покупать будем позже.