СССР-2061: сборник ЭКСМО

Модульная игрушка завершила цикл, стекляшки застыли в ожидании команды. Алиса прошла в центр комнаты. Хлопнула в ладоши, и над головой вновь поднялся пестрый ветер. Вадим заметил, что двигается сестра все медленнее, да и стоит с трудом. Прикрытый светлым платьем живот казался огромным. Врачи говорили, будет тройня. Счастливый папаша от таких новостей чуть в обморок не упал.

— Красиво как! Но ты рано с этим. Неужели забыл? Еще два месяца. Мы и мебель покупать будем позже.

Вадим пожал плечами. Но Алиса знала его всю жизнь, и тон ее голоса не предвещал ничего хорошего:

— Что это значит? Тебя не будет, да? Опять удумал что-нибудь? — на щеках Алисы проступили красные пятна. — Неужели поедешь?!

— Тут такое дело, мне придется, — принялся объяснять Вадим. — Хотел бы, но срок подачи заявок на КиберЭкспо уже подходит. Без отчета о полевом применении нам нечего показывать. Если сейчас протянуть время, то релиз придется отложить на следующий год.

— Ну и отложите!

— Ты что, не понимаешь? Думаешь, мы одни работаем над подобным проектом? Через год я могу оказаться двадцатым в очереди и никому на фиг не нужным. Нужно ехать сейчас. Всего восемь недель, и я дома.

Алиса пошатнулась и со злой гримасой оттолкнула кинувшегося на помощь брата.

— Ты что, больной?! Там война! Почему здесь нельзя найти людей? Почему нужно ехать под бомбы? А родителям сказал уже? Мама знает?!

Объяснять было бесполезно, но Вадим попробовал:

— Здесь уже по-другому. Мы приглашали добровольцев, но только время зря потеряли. Эти люди, кто вырвался из среды, приехал на обучение, уже прошли определенный курс. Подстроились задолго до подключения к программе. Это напрасная трата огромных ресурсов. Программу нужно попытаться наложить на чистое сознание…

Алиса не слушала. Всхлипывала, стирая слезы рукавом.

— Тебе плевать на нас, — сказала она. — Работа важнее, это я давно поняла. Но ты только сделай одолжение. Мне, маме с папой. Вернись оттуда, слышишь, Вадим?

* * *

Удушливый запах пыли и гари, крики, треск. Перед глазами вертится лихорадочный хоровод. Небо, земля, люди. Белое, черное, ярко-красные брызги.

Они бежали куда-то в орущей толпе. Завалов слабо помнил, как чуть не упал, наткнувшись на затоптанное тело. Он видел десятки таких. Некоторые были еще живы. Хала неслась впереди, отпихивая с дороги визжащих от ужаса людей. Рюкзак колотил по спине. Завалов хотел его бросить, но не мог. Краем сознания он еще держался за мысль: внутри что-то важное.

В подъезде пятиэтажки, затаившись с десятком растерянных беглецов, Завалов перевел дух и обнаружил, что лицо вымазано в крови. Болели зубы, расколовшиеся от удара. Потрогал щеку. Кровь сочилась из рваной раны, но он упорно ощупывал лицо. Пальцы наткнулись на что-то твердое. Завалов потянул и вытащил мелкий осколок оплавленного пластика. Кровь щекотно заструилась по подбородку, закапала на футболку. К горлу подступила тошнота, звуки окружающего мира сделались невыносимо громкими. А потом на улице послышались шаги, и терзающий больную голову плач смолк.

Хала зажала рот, и Завалов увидел, что она дрожит.

— Что такое?

— М-молч-чи. Тихо. Н-ни звука.

Хала заикалась механически, как вышедший из строя автомат, и нервно ощупывала коробочку за ухом.

Не сговариваясь, они поползли к провалу в стене, ведущему в пустую квартиру. Завалов двигался на четвереньках, тихо матерясь, когда осколки стекла впивались в ладони. Позади слышались шорохи — люди расползались по углам. В дыру юркнул тощий мальчишка в лохмотьях. Завалов провалился следом. Хала плюхнулась последней, откатилась в тень. Хрустнул сломанный ободок голоигрушки. Обстановка в квартире была старая. Мебель застала, наверное, еще первый Союз. Слой мусора на полу, в котором отчетливо выделялись обертки от гуманитарных пайков с русскими и английскими этикетками.

С улицы грубо окрикнули, из подъезда ответили плачем и причитаниями. Грохнула автоматная очередь, за ней — еще одна. Крики, эхом заскакавшие по лестничным пролетам, оборвались. В хлипкой двери осталось два ряда отверстий, один над другим. Завалов лежал, зажмурившись и уткнувшись лбом в бетонное крошево.

«Что происходит? Откуда они повылазили, с оружием?»

В подъезде кто-то скулил.

Хала поднялась, коротко выглянула в провал.

— Ушли. Поднимайся. Нужно выбраться через окно.

Она прокралась к дверям комнаты. За стеной не утихали стоны.

— Стой, — тихо позвал Завалов. — Там же кто-то ранен…

— Пошли!

Хала скрылась за перекосившимися дверями комнаты. Завалов выглянул в провал и оторопел. Горло пережало, волна тошноты и головокружения накрыла его, заставила попятиться.

В спину, как раз под рюкзаком, уперлось что-то острое. Завалов вздрогнул и обернулся. Мальчишка в лохмотьях махнул самодельным ножом из металлического осколка перед лицом. Со злостью дернул за рюкзак:

— Дай!

Он не видел двери в комнату и не успел заметить, как в коридоре появилась Хала. Металлическая рама складного стула врезалась в голову с глухим стуком. Мальчик упал. Хала размахнулась и ударила еще раз.

— Идем, Вадим. Нельзя стоять.

Завалов ринулся к мальчишке, попытался нащупать пульс.