СССР: Дневник пацана с окраины

– Я и не говорю, что касается. Просто спрашиваю.

– А я тебе отвечаю, что не знаю. Все, закрыли эту тему.

– Ладно, как хочешь. Просто что тут такого?

– Ничего. Может, пойдем домой?

– Ладно, пошли.

Мы развернулись, пошли обратно. Возле желтой квадратной будки ГАИ сегодня не было никого. Окна были закрыты ставнями. Обычно здесь всегда стоял гаишник с палкой и останавливал машины.

* * *

Из кухни шел странный запах – как будто газ. Я стащил с ног туфли, не развязывая шнурки, повесил куртку. Дверь зала открылась, вышел папа.

– Почему ты дома?

– Отпросился. Надо было съездить в одно место…

– А почему воняет газом?

– Наташа не выключила. По ошибке…

– А где она?

– Дома. Не волнуйся. Все в порядке… Возьми что-нибудь поешь.

– Я пока не хочу.

Я вынул из «дипломата» журнал «Modelar». Его мне дал Гурон – думал, может, я куплю, но я покупать не собирался, только посмотреть. Я сел за стол с журналом. Открылась и захлопнулась входная дверь. Застучали каблуки маминых сапог. Скрипнули петли двери в зал.

– Что случилось? – закричала мама. – Вы мне можете объяснить?

– Тихо! – сказал папа. – Игорь дома. Зайди и закрой дверь.

Я встал, подошел к двери спальни, приоткрыл.

– Это еще хорошо, что так все вышло. Можно сказать, повезло, что я отпросился с работы. А то представляете, что бы было? Хорошо, что она его еще только включила…

Мама заорала:

– Где была твоя голова? На три недели оставили вас одних, думали – будете дети как дети… И на тебе – полезла к парню в постель…

– Вас это не касается, я взрослый человек, – сказала Наташа.

– Посмотри-ка ты на нее – взрослый человек! Ты нас в гроб загонишь своими выбрыками! Взрослый человек…

– Ладно, давайте спокойно все обсудим, – сказал папа. – Надо что-то делать, что-то решать…

– А что ты-то решишь? – выкрикнула мама. – Тебе всегда на все плевать, ты ее никогда не воспитывал…

– А ты что, воспитывала?

– А у меня что, было время? Я с утра до вечера в школе, а потом тетради проверяю до ночи… Если бы у меня было время…

– А если бы у меня…

– Молчи! Хватит, наслушались уже тебя.

Я подошел к столу. Журнал был открыт на странице с чертежом самолета «Messer-Schmidt».

* * *

Наташа ходила по комнате, брала что-то в отделениях «стенки» и бросала в старую сумку «Олимпиада-80». Я сидел на диване и смотрел на нее. Магнитофон играл на малой громкости:

Все отболит, и мудрый говорит: Каждый костер когда-то догорит, Ветер золу развеет без следа.

– Я приду к тебе в больницу, – сказал я. – Не надо. Договорились? Не надо. – Это всего на несколько дней…

– Ладно.

– Леша ушел уже в армию?

Наташа не ответила, вышла из комнаты. Я подошел к телевизору, взял «Знамя юности» с программой. Сегодня ничего не было отмечено.

Наташа вернулась с зубной щеткой и тюбиком пасты «Мятная».

Макаревич пел:

Тот был не прав, кто все спалил за час, И через час большой огонь угас, Но в этот час стало всем теплей.

Я подошел к окну. По улице проехала свадьба – серая «Волга» и две «шестерки», синяя и красная. Все машины были украшены лентами. К капоту «Волги» была привязана кукла.

* * *

На стенах дядиной комнаты висели цветные картинки из немецких журналов «Melodie und Rhytmus» – всякие иностранные рок-группы. На электроплитке грелся чайник. Играл магнитофон «Toshiba» – нерусский рок. Дядя купил магнитофон в комиссионке, когда вернулся в конце лета из экспедиции.

– Дядя Жора… – начал я. – Я насчет того, что у Наташи и Леши…

– Многого я тебе не скажу. По-моему, причина того, что случилось – их моральная инфантильность… Знаешь это слово?

– Нет.

– Ну, можно сказать, недоразвитость, но недоразвитость – это слишком грубо звучит. Я не хотел бы их оскорблять, потому что они – ребята хорошие. Лешка мне, в общем, понравился. Я, правда, видел его всего один раз… Понимаешь, главная проблема в том, что в этом возрасте что-то им говорить, объяснять – бесполезно.

Дядя встал со стула, нагнулся, взял чайник, налил кипятка в заварник на столе. Рядом стояли две пиалы – он привез их из Узбекистана и пил чай только из них, никогда не из чашек.

– Ты еще можешь меня послушать. Пока. Но они – уже нет. Учатся всему методом проб и ошибок. И за ошибки иногда приходится платить очень дорого… Но тут ничего не поделаешь.

Магнитофон щелкнул, кассета кончилась. Включился автореверс, кассета закрутилась в другую сторону.

– А главное, что я могу сказать насчет всего этого: жизнь продолжается. Что бы ни случилось, жизнь продолжается. Я это и Наташе уже сказал…

– Он вернется к ней?

– Леша? Вряд ли. Два года – слишком долгий срок. Кроме того, в одну реку нельзя войти дважды. Он вернется не тем человеком, каким ушел. Армия меняет людей в любом случае. И вообще, я не верю в то, что нужно два года ждать друг друга, что это – какая-то проверка чувств и тому подобное. Ерунда все это…

– И вы ей это так и сказали?

– Примерно так. Но это роли не играет, она же все равно не послушает…

* * *

Я и мама сидели на диване, Наташа – в кресле. По телевизору шел фильм «Огненные дороги». Свет в зале был тусклый – одна лампочка в люстре давно перегорела, а папа забывал заменить, и мне тоже было лень.