СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг.

Реакция мирового сообщества на вторжение Японии в Маньчжурию продемонстрировала, что Европу и США мало интересовали события в Китае. Представителей Лиги Наций беспокоило лишь поддержание стабильности системы международных отношений, сформировавшейся после Первой мировой войны. Поскольку действия Японии напрямую не затрагивали договоров с Западом, то державы ограничились выражением недовольства политикой Токио, воздержавшись от вмешательства в конфликт.

Весьма показательно в этом аспекте заявление госсекретаря США Г. Стимсона от 8 января 1932 г., в котором отмечалось, что Вашингтон не имеет намерения оспаривать права Японии в Маньчжурии, если они соответствуют договорам и не окажут неблагоприятного влияния на положение США²⁹⁶. Англия, интересы которой были сконцентрированы в Шанхае и долине Янцзы, также не видела необходимости во вмешательстве. Вместе с Францией они надеялись, что экономическое соперничество Японии и США приведет к их взаимному ослаблению. Внимание Лондона и Парижа было сконцентрировано на событиях в Европе, а их политика на Дальнем Востоке характеризовалась пассивностью²⁹⁷. Германия, лишившаяся после Первой мировой войны всех своих владений в Китае, с 1928 г. поддерживала связи с Нанкином в военной сфере и торговле, но не была склонна вмешиваться в дальневосточный конфликт, предоставив возможность другим державам решать этот вопрос²⁹⁸.

В данных обстоятельствах сближение с СССР отвечало интересам Чан Кайши. Он рассчитывал таким образом активизировать антияпонскую политику в Лиге Наций и США и найти союзников для сдерживания экспансии Токио. «Внутренним» мотивом для такого сближения стало стремление Чан Кайши использовать усиление националистических настроений в Китае для укрепления своих позиций в Гоминьдане, противопоставив курс на сопротивление Японии политике компромиссов Ван Пдинвэя²⁹⁹. В связи с этим Нанкин поддержал инициативы Кремля по созданию системы коллективной безопасности через заключение Тихоокеанского пакта.

Однако надежды ГМД на вмешательство Лиги Наций или США, на поворот в политике Англии и образование англо-американского фронта против Японии не сбылись. Великобритания продолжала свою соглашательскую политику, а в США ждали, когда развитие англо-японских противоречий заставит Лондон выйти на передние позиции борьбы с Японией³⁰⁰.

Пассивность западных держав подталкивала Чан Кайши к сотрудничеству с СССР, который не представлял для Китая прямой военной опасности, поскольку был заинтересован в противодействии Японии на континенте. Так как и Китай, и СССР находились в оборонительной позиции, для них было важно обеспечить безопасность тыла. В 1935 г. стратегия Кремля была переориентирована на привлечение всех заинтересованных сил к созданию широкого антифашистского фронта. Это было закреплено в материалах VII конгресса Коминтерна.

Что касается внутриполитической ситуации в Китае, то успехи военных походов против КПК изменили ее в пользу Гоминьдана. Он оказался единственной силой, реально способной противостоять Японии. Несмотря на большую близость идеологической платформы КПК, НКИД СССР не мог рассматривать ее в качестве перспективного союзника.

Политическая линия Мао Цзэдуна означала войну на два фронта – против Японии и ГМД³⁰¹. Резолюция Политбюро ЦК КПК «О современном положении и задачах партии» от 25 декабря 1935 г. ориентировала партию на организацию общенационального движения «для борьбы против главного врага на данном этапе – японского империализма и главаря национальных предателей – Чан Кайши»³⁰². По существу, это был призыв к созданию военно-политического блока для продолжения борьбы с нанкинским режимом. В отношении японской угрозы руководство КПК надеялось, что все решит неизбежное столкновение Москвы и Токио, которое приведет к мировой войне и, как следствие, мировой революции³⁰³. В отмеченном выше документе ЦК КПК по этому поводу говорилось, что в силу безуспешности предпринятых Советским Союзом «миролюбивых акций» и усиления провокаций со стороны Японии «СССР всегда готов выступить против этого агрессора»³⁰⁴. Таким образом, противодействие Токио позиционировалось как общая цель «китайской революции, японской революции и борьбы СССР против этого агрессора»³⁰⁵.

Уверенность в неизбежности советско-японского вооруженного конфликта Мао Цзэдун подтвердил в интервью американскому журналисту Э. Сноу летом 1936 г.: «Борьба против японского империализма – это задача, имеющая всемирное значение, и Советский Союз, как часть мира, не сможет остаться при этом нейтральным»³⁰⁶. Действуя с этих позиций, КПК в 1936 г. сосредоточила силы на противостоянии с ГМД.