СССР и Гоминьдан. Военно-политическое сотрудничество. 1923—1942 гг.

В этой ситуации весной 1933 г. СССР выступил в поддержку любых коллективных мер, которые могли быть прямо или косвенно направлены против агрессивной политики Страны восходящего солнца⁶⁷¹. 7 марта 1933 г. НКИД информировал об этом Генерального секретаря Лиги Наций⁶⁷². М.М. Литвинов сообщал: «Советское Правительство… всегда будет солидарно с действиями и предложениями международных организаций и отдельных правительств, направленными к скорейшему и справедливому разрешению конфликта и обеспечению мира на Дальнем Востоке»⁶⁷³. Предложение прозвучало на фоне таких важных для отечественной дипломатии событий, как признание Советского Союза США и его вступление в Лигу Наций. Кремль стремился зарекомендовать себя как активного, самостоятельного участника международных отношений в АТР, готового на равных вести диалог с ведущими мировыми державами.

В конце 1933 г. Москва предложила Белому дому заключить пакт о ненападении между США, СССР, Китаем и Японией с целью стабилизации положения на Дальнем Востоке. Однако Америка ответила отказом⁶⁷⁴. В 1935 г. М.М. Литвинов воспользовался визитом в Москву заместителя министра иностранных дел Англии А. Идена для того, чтобы обсудить с ним вопрос о перспективе создания Тихоокеанского пакта. 28 марта 1935 г. в личной беседе с ним нарком подчеркнул, что для прочного обеспечения мира на Тихом океане «нужны коллективные усилия всех заинтересованных государств»⁶⁷⁵. Предполагалось противопоставить экспансии Японии силы остальных участников соглашения: СССР, Китая, Франции, Великобритании и Голландии. А. Иден не поддержал инициативу СССР, обосновав свою позицию сомнением в готовности США к такой форме сотрудничества⁶⁷⁶.

Лондон и Вашингтон стремились за счет Китая оградить собственные интересы в регионе. Кроме того, разрыв экономических связей с Токио, активно наращивавшим импорт сырья и промышленных технологий, был невыгоден североамериканским деловым кругам⁶⁷⁷. В результате попытка НКИД в 1935 г. объединить усилия западных держав и США на Тихом океане не увенчалась успехом. В связи с этим Кремль, по-прежнему не отказываясь от идеи обеспечения коллективной безопасности на Дальнем Востоке, начал поиски альтернативных мер противодействия Японии через развитие двусторонних контактов с Нанкином.

В октябре 1935 г. председатель исполнительного юаня Кун Сянси поставил перед советским полпредом Д.В. Богомоловым вопрос о том, может ли Китай в случае конфликта с Японией рассчитывать на получение из СССР военных материалов. 20 ноября 1935 г. Богомолов передал Куну положительный ответ. Но Нанкин и Москва вновь затягивали заключение договора⁶⁷⁸. Эта медлительность могла негативно отразиться на развитии советско-китайских отношений. По мнению заместителя НКИД Б.С. Стомонякова, «следовало бы избежать такого положения, при котором Чан Кайши и прояпонские лидеры Китая использовали бы наше „нежелание помочь“ как аргумент в пользу уступок Японии»⁶⁷⁹.

Позиция Стомонякова была небезосновательна. В рассматриваемый период руководство ГМД склонялось к тактике «умиротворения» Страны восходящего солнца, надеясь, таким образом, направить ее агрессию против СССР. В военных и политических кругах Нанкина продолжала циркулировать идея о целесообразности выжидательной позиции как в отношениях с Токио, так и с Москвой. Эта точка зрения нашла свое отражение в статье Лунь Чжаохуаня «Угроза русско-японской войны и тактика, которой мы должны придерживаться», размещенной в официальном журнале морского министерства Китая «Военный флот» в ноябре 1934 г.⁶⁸⁰

В публикации подчеркивалось, что советско-японская война неизбежна, а подготовка обеих сторон к ней является нескрываемым фактом. В этой ситуации Китай представлялся находящимся «между двумя империализмами: японским и русским»⁶⁸¹. Империалистические амбиции Токио автор видел в стремлении к территориальным захватам, а СССР – в продолжении политики царской России, но под прикрытием революционных лозунгов. Лунь Чжаохуань утверждал: «Поэтому безразлично, будем ли мы просить милостыню у Токио или плакать и жаловаться перед воротами Москвы»⁶⁸².

В данных обстоятельствах автор статьи предлагал придерживаться тактики провокации войны между Японией и СССР, но при этом избежать фактического участия в ней. Заняв нейтральную позицию, следовало дождаться истощения сторон или выхода одной из конфликта и только затем «привлечь Англию и Америку к обузданию победителя, вместе с тем тайно выражать симпатию побежденному, соглашаться на вмешательство с непременным условием возвращения нам наших прав, не останавливаясь перед небольшими жертвами»⁶⁸³. Естественно, что Китай в роли «наблюдателя за войной» не был выгоден для Советского Союза.