СССР: логика истории.

Особо следует отметить “вклад” в создание этой проблемы военно-промышленного комплекса. Поддержание военно-стратегического паритета с Западом при вопиющем неравенстве сил и средств требовало огромных усилий со стороны Советского государства. В общем объеме продукции машиностроения производство военной техники составляло более 60 %, а доля военных расходов в валовом национальном продукте — 23 %[141]. Но военная продукция вообще не может быть потреблена в привычном для нас понимании (за исключением, может быть, тех случаев, когда она продается за границу). Поэтому отвлечение ресурсов — материальных и денежных в оборонные отрасли ведет к их омертвлению: производство вооружений ни в коей мере не способствует насыщению товарного рынка, увеличению уровня потребления в стране и не может обеспечить возврат затраченных средств государству. Сюда же следует добавить амбициозные проекты типа космических или БАМа, которые также способствовали омертвлению средств без должной отдачи.

Давал себя знать и нерыночный характер экономики Советского Союза. Как показано в одной из предыдущих глав, в СССР отсутствовал действенный механизм согласования интересов, которые преследовали в процессе производства отдельные предприятия и общество в целом. В итоге отечественные предприятия были ориентированы не на удовлетворение потребительского спроса, а на выполнение директивных плановых показателей. Страдал от этого потребитель, поскольку промышленность не была заинтересована ни в обновлении и расширении номенклатуры выпускаемых товаров, ни в повышении их качества.

В результате недостаточное производство потребительских товаров, особенно с учетом их качества, при малоподвижных ценах не компенсировало роста платежеспособного спроса населения. В сельском хозяйстве наблюдалась та же картина: производство продуктов питания не поспевало за увеличением спроса на них. Получаемые населением деньги не обеспечивались в должной мере товарами. Рост доходов граждан, не подкрепляемый возможностью их использования, создавал лишь иллюзию повышения уровня жизни. Увеличивались накопления населения — так называемый “отложенный” спрос. Хотя система государственных сберегательных касс обеспечивала возвращение “отложенных” денег в оборот, вследствие недополучения ожидаемых материальных благ в народе копилась социальная неудовлетворенность.

И все-таки недостаточное по количеству производство потребительских товаров не являлось единственной и главной причиной их дефицита. Даже при том объеме производства товаров народного потребления, который был в СССР, товарного дефицита при правильной ценовой политике не должно было быть. Дело в том, что баланса платежеспособного спроса и предложения товаров можно добиться не только путем увеличения производства товаров, но и простым повышением их цены. Повышение цен — самый простой и естественный способ компенсации отставания производства товаров от платежеспособного спроса на них. Даже в самый пик товарного дефицита, в 1991 году, можно было ликвидировать его путем повышения цен (что, кстати, и продемонстрировал чуть позже Гайдар).

Поэтому дефицит товаров и услуг в СССР не был объективной неизбежностью. Он являлся результатом социальной (именно социальной, а не экономической!) политики КПСС, исключавшей по идеологическим причинам возможность широкомасштабного повышения цен и снижения уровня жизни населения.

КПСС, будучи заложницей своей собственной социальной политики, признавала только один способ ликвидации дефицита товаров — увеличение их производства. Характерный пример — памятная всем Продовольственная программа, ставившая целью устранить дефицит продуктов питания в стране за счет увеличения их производства.