СССР: логика истории.

Однако дефицит продовольствия был следствием не столько недостаточного его производства, сколько нарушения баланса между платежеспособным спросом и предложением. Действительно, по потреблению продуктов питания при Советской власти, в 1985 г. мы находились на седьмом месте в мире. В расчете на одного жителя у нас производилось зерна на 28 % больше, чем в странах ЕЭС. По сравнению с США молока производилось больше на 30 %, сахара — на 20 %, сливочного масла — в 3 раза[142]. Эти цифры говорят сами за себя, даже со скидкой на то, что у нас произведенная продукция отнюдь не в полном объеме доходила до потребителя. Вместе с тем в США и Европе не было дефицита продовольствия, а в СССР был, хотя, повторим, при правильной ценовой политике его не должно было быть даже при существенно более низком, чем достигнутый, уровне сельскохозяйственного производства. Показательно в этой связи, что с конца 40-х до начала 60-х гг. полки советских магазинов (правда, только в крупных городах) были наполнены продовольствием едва ли не больше, чем сейчас. Причиной такого положения были низкие заработки, ограничивающие в тот период покупательную способность населения. В дальнейшем, хотя производство продовольствия на душу населения постоянно росло, доходы населения росли еще быстрее, и в результате свободное от товаров пространство прилавков отечественных магазинов не уменьшалось, а увеличивалось.

В условиях рыночной экономики подобная ситуация исключена, поскольку в ней баланс спроса и предложения устанавливается автоматически. Но и при плановой централизованной экономике государственные органы могли не допустить и обязаны были не допускать нарушения этого баланса посредством регулирования цен в зависимости от уровня платежеспособного спроса.

Товарный дефицит последних десятилетий существования СССР лишь частично может быть объяснен объективным обстоятельством — недостаточным производством товаров и услуг вследствие преимущественного развития тяжелой промышленности и военно-промышленного комплекса. Главная же причина того, что в Советском Союзе товарный дефицит вообще имел место — чрезмерно идеологизированная социальная политика КПСС. Учитывая роль товарного дефицита в судьбе социализма в СССР, можно утверждать, что КПСС пала жертвой своей собственной социальной политики, еще раз подтвердив недопустимость длительного игнорирования, даже из лучших побуждений, объективных законов экономики.

Проблема дефицита товаров резко обострилась в 1989–1991 гг. Началось все с исчезновения из торговли мыла и стирального порошка летом 1989 г. Положение с ними быстро выправили, но следом с прилавков магазинов один за другим стали исчезать другие товары, даже те, которые всегда были в избытке. Постепенно дефицит распространился буквально на все виды товаров, он стал тотальным и повсеместным. Появились “визитки”, талонная система резко расширила свои рамки, даже за товарами повседневного спроса приходилось отстаивать многочасовые очереди.

Вместе с тем создавшаяся на последнем этапе перестройки ситуация на потребительском рынке подтверждает искусственный характер товарного дефицита в СССР. В этот период промышленность и сельское хозяйство продолжали работать в полную силу, снижение производства не превышало нескольких процентов. И если в это время произошло резкое, в буквальном смысле обвальное обострение дефицита, то причиной этого является, очевидно, отнюдь и не столько сокращение производства продовольствия и промышленных товаров, сколько потеря контроля со стороны государства над доходами граждан. Темп роста денежных доходов и платежеспособный спрос населения в эти годы резко возросли по ряду причин, в частности, в результате давления, оказываемого на правительство народными депутатами в Верховном Совете. Демагогическая кампания перешедших к тому времени на антисоветские позиции средств массовой информации, рьяно разоблачавших “нищету” советского народа, провоцировала рост социальных требований населения к власти. Курс на повышение самостоятельности предприятий привел к тому, что все большая часть прибыли оставалась в их распоряжении: если в 1980 г. 38 %, то в 1989 г. уже 64 % от общего объема прибыли. Причем львиная доля (около трех четвертей) оставляемой на предприятиях прибыли шла в фонды экономического стимулирования, способствуя росту доходов населения, не обеспеченных товарами[143]. Процесс “обналичивания” средств через кооперативы и прочие коммерческие структуры также внес свою лепту в ухудшение ситуации на потребительском рынке.