СССР: вернуться в детство?..

Бедная моя мама. Я представляю, как должен раскачиваться для неё сейчас мир.

— А сколько там денег? — спросила я.

— Тридцать рублей, — отстранённым голосом сказала мама.

Интересно, все картинки взяли?

— А за текст?

— За текст… — она посмотрела в первое извещение, — тридцать шесть рублей двадцать пять копеек.

Ага. Интересно, сам текст подредактировали или нет? И если да, надеюсь, без потери смысла…

— Когда на почту пойдём?

— На почту? — мама прислонилась к косяку двери, ведущей в зал. — Что-то у меня как будто голова кружится…

Я сбегала на кухню, оторвала в аптечке кусочек ватки, потом заглянула в ванную, там в уголке под раковиной нашатырный спирт стоял в страшной зелёной бутылке с закручивающейся крышкой, ватку помочила чуть-чуть:

— Понюхай, только осторожно, — я поводила своей медициной у мамы перед носом.

— В-в-ву-а-а-ай, — она передёрнулась, — это что такое?

— Нашатырь. Раздевайся давай, чай пить пойдём. И нечего тут головой кружить. Я же вам сказала, что буду писателем, а вы мне не верите! Дай журнал, я хоть посмотрю. Баба, налей чаю, пожалуйста. Попьёт — успокоится.

Я снова вытянула у неё журнал, пошла в зал.

Бабушка торопливо пошуршала на кухню, загремела там.

Статью изменили совсем немножко. И пояснительную мою записку напечатали, только чуть-чуть подправив стилистику (в более «социалистическом», я бы сказала, духе). И фотки!

Я подняла голову и увидела, что мама с бабушкой стоят напротив меня, тоже заглядывая в журнал — мама с ополовиненной чашкой в руке.

— Я думаю, надо этот первый опыт как-то отметить, — сказала я. — Лимонада купить. «Тархун»! Ну, или какой будет. За деньгами пошли?

И мы пошли. Повезло нам, что наше почтовое отделение работало аж до восьми вечера. Впрочем, когда нам наконец выдали наши денежки, настенные часы за спиной у почтальонши показывали всего лишь пятнадцать минут седьмого, и мы ещё в продуктовый успели под закрытие. Из лимонадов на полке стояли «Дюшес» (по тридцать копеек), «Колокольчик» (по тридцать пять) и «Байкал» (по сорок пять).*

*Это с учётом того,

что лимонадные

пол-литровые бутылки

с прошлого года

принимали в «Стеклотаре»

по двадцать копеек.

Тархуна, к сожалению, не было. Он хоть и стоил дороже остальных — аж шестьдесят пять копеек за бутылку — но разбирали его всегда очень быстро.

Мы купили всех имеющихся лимонадов по паре штук и килограмм конфет «Черёмушки» по два двадцать. Масло у нас дома есть — бабушка в коопторге четыре пачки про запас взяла. А я страсть как люблю свежий хлеб с маслом и с такой вот конфеткой.

По дороге домой я сказала:

— Мам, давай мы подкопим и купим тебе новое пальто. Красивое, с меховым воротником.

На натуральную шубу даже замахиваться было страшно — норковые шли по цене чуть ли не как кооперативные квартиры-однушки. А синтетика у неё и так вон есть, фигня на палочке, год — и уже свалялась.

— Пальто с воротником знаешь сколько стоит! — вздохнула мама.

— Знаю, я на бабушкином цену посмотрела. Только тебе такое не надо, такое только для толстеньких бабуль хорошо. Тебе надо приталенное, по фигуре. А снизу чтоб маленько колокольчиком.

Мама склонила голову набок — прикидывает, поди.

— На твой размер, может, и дешевле выйдет, — подбодрила её я. — Шестьдесят рублей у нас теперь есть, ты их пока не трать. Я хочу, чтоб ты красивая ходила.

Так, рассуждая, пришли мы домой — а там Саша с Ниной сидят, нас ждут! Саше же, как указанному соавтору, тоже журнал и извещение на половину гонорара пришли. Вот они сразу к нам и помчались — выяснять. Нас нет, а бабушка что-то невнятное про меня рассказывает…

Насели они на нас с допросом про подробности…

Короче, товарищи, что я скажу: как здорово, что в это время книжек про попаданцев особо нет. Разве что какой-нибудь «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена, да и та не особенно популярна. Раскусили бы ведь меня на раз. А так побились-побились, да и вынуждены были согласиться, что Оля — крайне талантливая девочка.

Дядь Саша хотел ещё деньги отдать, но тут уж я воспротивилась.

— Неправильно это, — говорю, — здесь же ваши идеи, мысли.

— Тогда давай мы тебе подарок купим, — предложила тётя Нина, — ты что хочешь?

— Хочу бумагу для печатной машинки, — недолго думая определилась я, — и ленту специальную.

Мне, так-то, скоро довольно много расходников понадобится.

На этом месте мы пошли чай пить, и конфеты «Черёмушки» оказались очень кстати. А ещё я им под конец подкинула идейку:

— Летом много разных пионерских лагерей, площадки в школах. Давайте ещё пару подборок сделаем. Вы про игры расскажете, а я картинки нарисую. Только надо пораньше. Вот, вы же на день рождения через две недели ко мне приедете? Это как раз воскресенье будет.

Звучало всё это немного сюрреалистично, да и выглядело тоже. Но — вот он журнал, вот они, деньги…

Когда проводили родственников, я сказала маме:

— Знаешь, мам, очередь на телефон идёт, конечно, долго — но идёт же. Надо встать. Так бы они позвонили, а то пришлось через полгорода ехать, чтоб спросить.