СССР: вернуться в детство 2

— С первого мая людей возим, — охотно делился с нами геодезист, — прямо после демонстрации начали. Вот здесь, кстати, — он потыкал в окно, — строительный рынок будет. Заработает с десятого мая.

Мы с тётей Валей активно крутили головами.

Дорога забралась в горку мимо двух гаражных кооперативов, выровнялась.

Вместо целого ряда примыкающих друг к другу коттеджных посёлков (часть даже претендовали на звание «элитный»), выросших здесь на моей памяти в двухтысячные — две тысячи десятые, теперь тоже шли сплошные указатели.

— А что, между товариществами даже промежутков нет? — поинтересовался Женя.

— Отчего же, оставляем лесополосы, просто с дороги этого не видно. Да и между дорогой и участками также решено лесополосу оставлять, прикрыть участки от пыли и дорожного шума.

Все сразу солидно закивали, соглашаясь, что это очень разумное решение.

— А товарищества большие? — мне стало интересно. Уж больно часто шли указатели.

— Пока режем по десять-пятнадцать гектар. Ваше конкретно чуть больше одиннадцати. Это вместе с дорогами и противопожарной полосой. Укрупнение признано нецелесообразным для… самоуправления.

— А чисто участки?

— Девять где-то.

— Понятно.

Геодезист слегка наклонился вперёд и похлопал Женю по плечу:

— Смотри, по правой стороне: «Ньютон» — нам туда.

— Так близко? — обрадовалась тётя Валя.

И я обрадовалась тоже. По ощущениям, казалось, что мы где-то совсем рядом от будущего отворота дороги (да-да, той, несуществующей пока, из Юбилейного). Но этот километровый дорожный перешеек точно есть в генплане города, и построен он должен быть, кровь из носу! И неважно, что это будет через несколько лет. Для таких «безлошадных» как Рашид и Наиль существеннее было то, что от Юбилейного здесь через лес минут пятнадцать прогулочным шагом! Мы раньше дядь Рашидово-то садоводство считали близко расположенным: шесть километров — мелочи жизни! Всю дорогу пешком бегали. А тут километра на четыре ближе!

И, кстати, плюс: тракт здесь был асфальтированный. Через километр он повернёт, и продолжение превратится в грунтовку, и останется грунтовкой ещё лет пять, если не десять.

Съезд к нашему «Ньютону» был отсыпан гравием, а дальше — просто земляные дороги. Вот, тоже сразу придётся что-то решать.

— Так, покажите-ка мне ваш талон, — попросил геодезист, и Наиль передал ему квиточек с пометками. — Ага, отлично! Прямо проезжаем почти до конца! Ваша улица будет первая.

Устройство садоводства (земельного товарищества, конечно, но садоводство куда привычнее звучит) оказалось предельно простым. Три улицы. Вдоль каждой — с двух сторон участки, по сорок метров в глубину. Протяжённость вдоль дороги везде разная, понятное дело. Прое́зжая часть улиц довольно широкая, на глаз метров шесть, потом намечены сточные канавы, потом примерно двухметровые обочины, вдоль которых уже были понатыканы столбы, а на соседней улице даже тянули провода, — и дальше уж торчали колышки разметки. Вокруг — противопожарная полоса, которая в данный момент как раз обустраивалась, в районе третьей улицы гудела техника. Лес на участках был срезан подчистую, даже от кустов одни пеньки торчали, но земля осталась совершенно нетронутая. Бляха муха, это же ещё всё корчевать!

Мы проехали метров двести пятьдесят от начала улицы, и замерщик попросил остановить.

— Всё, можно выходить. Вот, по левой стороне — ваше хозяйство, сейчас всё объясню.

Подъехал дядь Сашин жигуль, выгрузились остальные, принялись оглядываться.

Сильно плоских участков в непосредственной близости от Иркутска почти что и нет, умеренно-гористый рельеф, что вы хотите. Поэтому то, что наш надел оказался с совсем небольшим уклоном, страшно меня обрадовало. Улица чуть поднималась от въезда к дальнему краю.

Тётя Валя сияла, руки в боки — похоже, что перспектива корчёвки её нисколько не смущала:

— Ну, показывайте, где тут наше?

Геодезист поставил на капот жигулёнка свой портфельчик и достал из него план:

— Смотрите, — все столпились вокруг. — Дополнительный участок размещён с краю, на случай отказа, чтобы вы не оказались разбиты другими людьми.

— То есть, где он начинается? — уточнил Женя.

— Вот, мы стоим прямо напротив колышка — и дальше по улице, до самой противопожарной полосы.

— Ясно.

— Ну, ты, Ольга, размахну-у-улась, — покачала головой тётя Нина.

— Ничё-ничё, нормально, — успокоительно подняла ладошку я.

— Дальше, товарищи, — привлёк наше внимание Юрий, — с четырьмя семьями у меня вопросов не возникло, я ваши участки нарезал целиком, а вот тут непонятно…

Непонятки вызвало наше семейство. И Женина родня, и бабушка, и я, отмеченная как основной и дополнительный арендатор. Кроме того, оказалось, что примыкающий к дополнительному нарезу участок должен быть выписан на одного и того же землепользователя, что, в общем-то, тоже логично.

— Одним словом, чуть не запутался я с вашим семейством. Плюнул, поставил метки по три сотки. Хорошо ещё раз подумайте, как делим — и будем выписывать ордера.

— Ну, если мой кусок должен примыкать, — подала голос я, — то первые шесть — я и бабушка.