СССР: вернуться в детство 2

Это до меня вчера вдруг дошло. Как до утки на седьмые сутки, ага. Если наши с бабушкой участки по документам будут по раздельности, то по нормативам нам не разрешат поставить на участке дом или он будет такой узкий, как коридор. Значит, надо объединяться!

— А остальных пять человек, — поднял руку Женя, — в общий объедините.

— Понял, — Юрий извлёк из портфеля линейку и карандаш и начал вносить в план метки, параллельно выписывая регистрационные карточки, сильно похожие на квартирные ордера. В них тоже было впечатано: по решению Исполкома, название земельного товарищества, номер участка, площадь и все, кто в его получении участвует поимённо.

После наших с бабушкой шести соток дальше получилось так: мама и Женя (с Федькой и Жениной роднёй) — пятнадцать, Рашид с Валей — тоже пятнадцать, остальные семейства — по двенадцать соток.

По итогу нашей компании досталось больше трёх четвертей левой стороны улицы и чуть больше десятой части всего товарищества целиком.

— А колышки? — учительским голосом спросила Клара.

— Секунду, — Юра спрятал канцелярию и вручил тёте Кларе план, — Подержите, пожалуйста. Лишние колышки прямо сейчас уберём. На будущее, на всякий случай запомните: одна сотка — два с половиной метра по линии дороги.

Все дружно закивали.

Землемер забрал у тёти Клары план и защёлкнул свой портфель, как раз когда на улицу заезжал школьный автобус.

— Поздравляю вас, товарищи! Можете приступать к землепользованию. А! Чуть не забыл. Подключение этого товарищества к электросети запланировано на двадцатое мая. Если хотите сразу подключить электросчётчик, нужен хотя бы сарайчик. Хоть маленькую будочку поставьте, лишь бы внутрь дождь не протекал. Иначе потом придётся отдельно вызывать, а сейчас такой вал подключений, будете в очереди сто лет ждать.

Все хором сказали «спасибо!» и побежали «пощупать» свою землю. А мы с Женей стояли посреди неэпически, извините, огромного куска земли. Семьдесят соток! Семьдесят одна.

— Ты, Жень, как хочешь, — сказала я, — а я считаю, что для раскорчёвки надо нанять профессионалов.

— М-да?

— А ты хочешь руками корячиться? Это сколько лет вы с мамой будете свои пятнадцать соток колупать?

— М-м…

Я фыркнула.

— Только мычать и остаётся. Слушай! Мои предложения просты и прекрасны. Пошли, прогуляемся до этих, которые противопожарку чистят. Полюбас, там трактор есть. Как минимум, раскорчует.

Мы крикнули нашим, что «щас придём» и пошли вдоль верхнего края садоводства.

— Я считаю, что больше десятки за разработку давать не сто́ит.

— За сотку ты имеешь в виду?

— Ну, не за сотку. За индивидуальный надел.

— За три?

— Ну, да. Какой дурак тебе будет за десятку всё поле корячиться? Ты бы вот стал?

Теперь фыркнул Женя.

— Вот именно. И я бы не стала. А если у них плугов-борон нет, то чисто корчёвка ещё дешевле должна быть. Ты не торопись большую цену предлагать, поторгуйся там с ними.

— Я?

— Ну, не я же. Там же сугубо специфический коллектив.

— Это верно.

— И про вспашку спроси. Есть возможность — нет. Может, подскажут, куда сунуться…

Вот так я потихоньку училась быть серым кардиналом. А как иначе? Есть такие места и общности, в которые без прикрытия лучше вообще не соваться. Не то что бы там люди особо злобные. Нет. Просто меня не заметят, да и всё. Как говорящую кошку. Говорящих кошек не существует — это аксиома. Наличие говорящих кошек потрясает основы представлений об устройстве материального мира. Мозг стремится защитить себя. Поэтому говорящих кошек все игнорируют.

Такие дела.

Мы дошли до бригады, и, конечно же, не обнаружили никаких приспособлений для вспашки (нафиг бы они здесь были нужны, спрашивается), зато Женя так ловко повёл разговор, что сговорился о полной зачистке всего нашего общеродственного участка за каких-то двести рублей! Два рубля сотка и сорок четыре рублей скидка за опт. Вах, я прям им горжусь.

— Завтра в четыре пойдёт? — спросил явно вусмерть уставший тракторист. — Отоспаться хочу да дома хоть со своими побыть, пашем как бобики, без передыху…

— Пойдёт, я сам тоже с ночной посплю и приеду.

— Тридцать рублей? — засомневалась тётя Валя.

— Да даже не тридцать, он же нам скидку обещал! — я посчитала на бумажке. — Получается, каждые три сотки — пять рублей. Двадцать пять. Вы подумайте: корчёванное перекопать куда проще. А так вы сколько мучиться будете? Старый-то участок вам за две недели сказали освободить. Садить на нём уже не получится.

— Ой, точно! — всплеснула руками она. — Рашид! Давай заплатим, картошку хоть, морковку надо посадить. Да клубнику придётся пересаживать… Когда возить-то будем?

Тут надо пояснить, что в автоколонне дядь Рашид рулил на грузовичке, и мог договориться, чтоб использовать его «в корыстных целях» — вот так перевезтись, например.

Хлопот, короче, у всех много, да все разные.